Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга седьмая: ноябрь, декабрь - стр. 18

Османский султанат, увы, не обладал подобной культурой: изначально военизированный, он быстро превратился в империю тиранического типа, заинтересованную не в процветании колоний, а в извлечении из них наибольшей выгоды, то есть попросту в хроническом ограблении порабощенных стран. Если в халифате христиане бывали даже визирями, то есть имперскими министрами, то в государстве Османов верующим во Христа Спасителя был загражден путь и к мелким чиновничьим должностям: турки третировали их как «кафиров» («неверных»), как людей низшего сорта. Об уважении к христианству и речи не было: «райя», как называли православное население, могла только молить о минимальной терпимости и откупаться от насилий. И если остававшаяся в Константинополе-Стамбуле греческая диаспора могла еще просить о справедливости самого султана или его визирей, то в европейских колониях Османов христиан уже не защищал никакой закон. Там самовластно распоряжались султанские наместники – паши, специально направлявшиеся в отдаленные края «на кормление», то есть ради обогащения через выжимание пота и крови из их жителей. От личности паши, от степени его корыстолюбия, от того, окажется ли этот чиновник сравнительно мягок или жесток, зависело не только имущество, но жизнь или смерть «райи». Среди имперских насилий был и чудовищный по изуверству «налог детьми»: турки повсюду отбирали славянских младенцев-мальчиков у их родителей и отправляли в Стамбул, где из них выращивали султанскую гвардию – янычар, не помнящих родства и лишенных нормальных человеческих чувств фанатиков-головорезов. (Впоследствии это гнусное изобретение ударило по самому Османскому султанату: постоянные заговоры и мятежи янычарской вольницы потрясали империю и стали одной из причин ее разрушения.)

Нужно сказать, что для резкого ухудшения отношения мусульманского мира к христианам имелись исторические предпосылки. Клин враждебности был вбит средневековыми военными авантюрами Римских пап, так называемыми «крестовыми походами» на Восток. В «крестоносных» полчищах, именовавших себя «христианами» и выступавших под псевдохристианскими лозунгами, мусульманский мир увидел не «ближайших по любви», а банды насильников, грабителей и убийц. Классический ислам проявляет максимальную толерантность в отношении ко всем религиям Единобожия, признавая за ними право на собственный путь ко Всевышнему, – в Коране сказано: «Поистине те, которые уверовали, и те, кто обратился в иудейство, и христиане, и сабии, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, – им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны». Но со времени «крестоносных» авантюр папизма во многих мусульманских странах относящееся только к язычеству понятие «кафир» («неверный»), вопреки Корану начали прилагать к христианам. Папский Рим провозглашал целью своей агрессии «освобождение Гроба Господня», то есть изгнание мусульман из Иерусалима: такое же извращение, как инквизиция, – попытка Христово учение любви «проповедовать» насилием, огнем и мечом – поистине диавольский абсурд. Библия учит нас «узнавать дерево по плодам» (ср. Мф. 7, 20); каковы же оказались плоды деяний римских понтификов? Следствием «крестовых походов» стала отнюдь не христианизация Востока, а появление вражды к христианам в дотоле относительно дружелюбном мусульманском мире, – попрана заповедь святого апостола Павла