Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга пятая: сентябрь - стр. 4

Достойным потомком святого Даниила был его правнук – благоверный князь Димитрий Донской (1350–1389). По свидетельству старинного жития, «воспитан был он в благочестии и славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога. Еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал». Одним из духовных наставников молодого князя был великий православный подвижник – преподобный Сергий Радонежский (1314–1392). Князь, как и его прадед, всей душой болел за родную землю – и не случайно, что именно этому человеку, соединявшему патриотизм с личной праведностью, удалось совершить великое деяние, положившее начало освобождению Русской земли от монгольского ига: одержать победу в битве с полчищами Мамая на Куликовом поле в 1380 году. Да, дорогие мои, житие благоверного Димитрия – замечательный пример того, что успех наших трудов на благо Отечества напрямую связан с нашим личным духовным деланием (хочешь исправить мир – начни с себя!) и что христианская праведность вовсе не означает непременно уход от мира и отнюдь не исключает успешной и полезной деятельности, в том числе и на государственном и даже военном поприще.

Под стать князю Димитрию была и его супруга – святая благоверная княгиня Евдокия (в иночестве Евфросиния; 1353–1407), с которой князь прожил много лет в любви, верности и согласии. Праведная семейная, супружеская жизнь, наполненная благодатным светом истинной христианской любви, еще одна грань святости благоверного князя. Ведь взрастить такую любовь и не дать ей поблекнуть на протяжении более чем двух десятков лет тоже духовный подвиг, пусть и не такой заметный внешнему глазу, как победы на поле брани. Благоверная княгиня хранила верность мужу и после его кончины, хотя была на тот момент еще достаточно молода и могла бы выйти замуж во второй раз. Долг перед родиной не позволял ей отойти от дел – совсем еще юным сыновьям-наследникам необходимы были мудрые советы матери, – но втайне ото всех княгиня вела иноческую жизнь, носила на теле вериги и умерла монахиней, приняв перед кончиной постриг в Московском Вознесенском монастыре.

Конечно, православным князьям, как и любому православному человеку, нужны духовные наставники. И такими наставниками, такими пастырями Москва тоже была богата на протяжении всей своей истории. Они также сыграли огромную роль в становлении стольного града.

Замечательным примером такого духовного наставничества был великий русский архипастырь – святитель Алексий, митрополит Московский (1292–1378), чья святость совмещает в себе, казалось бы, несовместимые вещи. Это одновременно образец и глубочайшего смирения, и отречения от земных благ ради служения Богу, и высокого пастырского служения, и успешной государственной деятельности. Святитель Алексий, сын одного из наиболее знатных и влиятельных бояр Московского княжества, в юном возрасте ушел в монастырь, желая без остатка посвятить себя Господу, хотя в миру перед ним открывались, что называется, «блестящие карьерные возможности», а в будущем ждало богатейшее наследство. Много лет он подвизался в одном из московских монастырей, в тишине и безвестности. Об этом периоде его жизни известно лишь то, что Алексий «всяко благоизволение иноческого жития исправле и всяко Писание Ветхого и Нового закона пройде» (то есть вел строгую подвижническую жизнь и усердно изучал Священное Писание). Когда же Господу было угодно призвать его на поприще общественного служения – сначала в качестве митрополичьего наместника, заведующего судебными делами Церкви, а затем и в качестве епископа, – Алексий с подобающим монаху послушанием безропотно оставил свою тихую келью и с тем же усердием, с каким раньше изучал книги, принялся за многотрудные обязанности управления церковного.