Сломай меня - стр. 45

Поворачиваюсь к Ройсу.

– Это твоя тетя? – спрашивает он.

– Да, – вздыхаю я.

Странно, что она еще не спит. Тетя либо уходит, либо напивается и отрубается. Думаю, поэтому она и хочет, чтобы я появлялась в доме уже после этого, потому что так ей не придется смотреть в те же глаза, что преследуют ее в кошмарах.

Прежде чем мой отец стал скверным отцом, он был скверным братом.

– А что ты делаешь, когда заходишь в дом? – хрипло спрашивает Ройс, и я чувствую, что он кипит.

– Готовлю, убираю, чиню то, что нужно починить, иногда отговариваю кузину от суицида – когда мне самой не хочется откуда-нибудь ее скинуть.

– Зачем ты вообще с ней возишься?

– Потому что это правильно, – я едва заметно улыбаюсь.

– Кто ты по знаку?

– По знаку?

– По знаку зодиака, – хмурится он.

Мои губы расплываются в улыбке, и я отвожу взгляд.

– Рыбы.

– А, ну тогда все понятно.

Он с любопытством изучает меня, потом медленным, почти неохотным движением тянется к двери с моей стороны и открывает ее.

Импульсивность мальчишки, манеры мужчины…

Выхожу, ожидая услышать, как зарычит двигатель, но двигатель молчит, пока я не оказываюсь на крыльце и не распахиваю дверь.

Когда моя рука оказывается на истертом косяке, а тело – наполовину в доме, не отказываю себе в удовольствии оглянуться. Стоп-сигналы маленькой белой машины загораются, когда она останавливается на том самом месте, где стояла до того, как мы столь эксцентричным образом познакомились.

Я замираю. Машина продолжает стоять, лишая мой разум всяких сомнений, что клевый парень, сидящий в ней, не сводит с меня глаз. Он ждет, когда я закрою за собой дверь, но я все равно стою так еще несколько минут.

Откуда-то я знаю, что, как только я войду в дом, он уедет, и не только на ночь, а вообще из этого города.

И я права.

Было не так уж неприятно с тобой познакомиться, Ройс Брейшо.

До встречи никогда.

Дорога домой в одиночестве кажется настолько длинной, что я ни за что на свете не соглашусь ее повторить.

По правде говоря, эта моя поездка принесла мне нулевое удовлетворение. Больше того – она взорвала мой мозг тем, чего я вообще не ждал.

По идее, сейчас я должен весело насвистывать, но вместо этого отборно матерюсь, раздраженный херней, которая, возможно, не должна меня раздражать.

Мой разум играет со мной в затейливые игры, мысли – хаотичное месиво, и каждый раз, когда я думаю, что могу их утопить, они показывают мне средний палец и всплывают, мать твою, на чертову поверхность. Насмехаются надо мной. Велят мне делать то, что я считаю просто глупым, потому что это непременно будет ошибкой.