Сломанные линии - стр. 5

Борясь с желанием отпустить что-нибудь язвительное, я сажусь за руль и, когда улыбаюсь, мне кажется, мои челюсти сопротивляются мне.

– Мистер Фостер, меня зовут Лорен Рейнольдс, и мистер Ричардс поручил мне… – поворачиваясь к Кейду, начинаю свою речь я, но он обрывает меня.

– Давай сейчас на пирс в Санта-Монику, там лучшие чизбургеры во всем ЛА. Умираю от голода.

Я хлопаю ресницами, оторопело пялясь на него. За кого он меня принимает – своего личного водителя?

– Мистер Фостер, мне поручено только забрать вас и доставить домой, так что…

– Что?

Он впервые за всё время смотрит прямо на меня, подняв очки на лоб и – засранец хорош, очень даже. Я знала это, так как видела их клипы, часто крутящиеся по музыкальным каналам, но знаете, реальность часто разочаровывает. Не в данном случае. Даже с тёмными кругами под глазами он привлекателен, и на несколько секунд это сбивает меня с толку.

– Ну, давай, толкни порицательную речь, которая должна заставить меня почувствовать себя неблагодарным, – хмыкает он, видя моё замешательство. – Дело в том, Лаура…

– Лорен.

– Хорошо, Лорен, – поправляется он, ничуть не смущённый тем, что забыл моё имя. – Так вот, Лорен. Если не ошибаюсь, ты работаешь на Арчи. Я прав?

Он смотрит на меня с таким самодовольством, что я стискиваю зубы и киваю.

– А дело Арчи состоит в том, чтобы я был всем доволен, потому что я приношу ему деньги, большие деньги, Лорен. Надеюсь, ты понимаешь это, – его голос звучит так, будто он разговаривает со слабоумной. – Понимаешь, какой порядок вещей? Это я, – он поднимает свою ладонь и ставит её ребром, – это Арчи, и он подо мной. А вот это ты, – его ладони на разных уровнях, что должно наглядно показать мне, кто здесь босс, – и, по всей видимости, если ты под Арчи, то должна удовлетворять его потребности, иначе он будет недоволен. Такова схема, – он разводит руками. – А теперь ты отвезешь меня туда, куда я сказал, потому что знаешь, Лорен, я очень сильно хочу этот сраный чизбургер. Я месяц пробыл в этом жутком месте, и… – он делает паузу, потирая темную бровь, и едва заметная улыбка скользит по его губам. – В общем, я не хочу быть мудаком, Лорен, но, если ты не хочешь слушать меня, я им буду.

Я с такой силой стискиваю руль, что мои костяшки становятся белыми, как стенка.

Урод! Урод! Грёбаный урод!

Представляю, как со всей силы толкаю Фостера, и его тупая башка разбивается об окно. Это немного успокаивает, но всё равно недостаточно, чтобы говорить. Если я открою рот, то закричу или покрою засранца самым отборным матом.

Поэтому я завожу двигатель, и мои руки при этом предательски дрожат. Фостер удовлётворенно усмехается, опускает очки на глаза и откидывает голову на подголовник.