Сломанное время - стр. 24
– Бес, он без причины ударил! – заговорил другой. – Мне труба его не нужна, ты знаешь, мне звонить некуда, я сирота!
– Я свидетель, – сказал вдруг третий, держась за Гошину кровать. Гуронов наверху делал вид, что спал, хотя было совершенно ясно, что просматривать сны в такой ситуации совершенно невозможно. – Мне Забой предположительно выразил мнение, что кто-то трубу его крадет ночью, закрывается одеялом с головой и шепотом с кем-то базарит, бабки спускает Забоевы.
Разглядывая происходящее в метре от себя, Гоша прищурился. Улыбаться не решился. Забой предположительно выразил мнение, что кто-то крадет его телефон. Знакомая барачная политкорректность. Никого нельзя обвинять в дурном поступке, пока вина не доказана. Все на грани правильного понимания момента, и не было бы той грани, а был бы «висяк» – «по-красному», когда бы не прозвучало: «Закрывается одеялом с головой и шепотом с кем-то базарит». То есть уже совершенно точно известно, кто крадет, с какой целью и как пользуется похищенным, осталось только смотрящему все выяснить и слово свое сказать.
– Мы с Забоем порешили ночью не спать, – продолжал между тем объявивший себя свидетелем, – и выяснить тему. И вот Комар, дождавшись, пока мы засвистим, тихонечко так открывает тумбочку, вынимает оттуда трубу и закрывается с головой одеялом. Зарылся, сука, как крот. И еще подушечку сверху привалил. Мы подождали пару минут, а потом накрыли его.
– Что скажешь, Комар?
Гоша одними глазами, не поворачивая головы, посмотрел на Бесилова. Тот сидел, привалившись спиной к спинке кровати. Худые, покрытые хищно поблескивающими в свете синей лампочки седоватыми волосами ноги его, скрещенные, как на упокой, лежали поверх одеяла. Пальцы на ступнях играли мазурку.
– Что скажешь, Комар?
Уже понял Гоша, что ошибки нет. Только что совершено одно из самых тяжких преступлений в зоне – кража у своего.
– Бес, они гонят, я отвечаю!
– Ты отвечаешь? – подумав, с нажимом повторил Бесилов. – Я не просил тебя это произносить. Ты решил сказать это сам.
– Я отвечаю, это гнилой базар! – тот, кого звали Комаром, присел и ударил себя ладонями по бедрам. Раздалось несколько звучных шлепков. – Ты знаешь меня, Бес! А вот эти двое должны тоже ответить!.. Или мне сукой здесь ходить, или им!
Гоша молчал и смотрел прямо перед собой. Нелегкая задачка для смотрящего. Попробуй здесь, в темноте, не видя глаз, не имея доказательств, слыша лишь голоса, принять правильное решение. А не принять нельзя. Он для того здесь и спит, в этом бараке, чтобы никто не крал и не было склок, раздражающих администрацию.