Сломанное время - стр. 26
– Ты каким пальцем на них показывал? – спросил Бесилов, и Гоша вдруг с каким-то неприятным холодком вывел, что разговаривает Бес одним голосом и с ним, покуривая, и с этими троими.
– Бес?.. – изумленно выдавил Комаров.
– Позовите Членореза.
– Бес!..
Кто-то спрыгнул с верхнего яруса – шнырь заторопился показать свою преданность – и метнулся в угол, противоположный тому, где началась склока.
Гоша услышал, как закачались, загудев, словно сосны на ветру, нары – два этажа. Слышался и голос: «Да вставай же, вставай, Бес кличет!..»
– Ну, паскудство… – недовольно заворчал кто-то басом, и раздался сухой плевок.
– Я тебе сейчас за базар такой язык-то подрежу, – пообещал Бесилов. – Не проснулся еще, в доме плюешь?
– Да я спросону, Пал Палыч… Что такое?
– Видишь эту пехоту?
– Какую из троих?
– Комар.
– Базара нет. Как не видеть.
– Средний палец правой руки у него лишний.
Гоша почувствовал приближение чего-то неприятного, вникая в суть происходящего далее. Все выглядело так, как когда-то, двадцать лет назад, в Махачкале, куда он прибыл стажироваться от геологического факультета МГУ. При нем резали барана, чтобы накормить гостей – его и руководителя стажировки. Разница была лишь в том, что баран тогда не оказывал сопротивления и не кричал…
Членорез сходил к своей кровати, вернулся с ножом. Поставил табурет посреди прохода, воткнул в него нож. Потом взял Комара за шею, поставил на колени, сдернул с него майку и перетянул ему рот. Теперь Гоша слышал лишь приглушенные звуки, которые, сорви повязку с лица Комара, заглушили бы проспект Кутузова в час пик.
Схватив руку упирающегося меж его ног Комара, он выбрал, почти вырвал, средний палец его правой руки, положил на край табурета и приставил к нему нож. Секунду помедлил, примериваясь, а потом резко надавил.
Этот хруст заставил Гошу покрыться ознобом. До сих пор он считал, что все закончится испугом Комара.
Он вспомнил, как с тем же звуком от мерзлой куриной тушки отделяется окорочок…
Толкнув Комара ногой, Членорез вытер о майку на его лице нож, прошел к себе, лег, и через полминуты Гоша услышал сочный, неподдельный храп.
Глядя, как двое шнырей перетягивают запястье Комара и волокут его, потерявшего сознание, к выходу, он снова потрогал мочку уха.
Скрипнула кровать рядом. В свете зажигалки взорвалось облачко дыма. Бесилов курил не переставая. Но теперь запаха дыма не чувствовалось. В проходе меж их кроватей пахло свежей кровью.
– Так что там с нефтью-то? Как ее ищут?
И Гоша рассказал.
ГЛАВА 5
Ступень под номером двести восемь была выгнута вниз, и он едва не сорвался вниз. Гоша начал считать ступени, когда спустился, как ему показалось, уже достаточно глубоко, чтобы коснуться дна. Дна чего – конечно, авианосца. Если у него было дно. Все, что имеет форму посудины, имеет дно. Как и терпение людское. И вот, насчитав двести семь ступеней, он исчерпал свое терпение до дна.