Сломанное небо Салактионы - стр. 14

– Это – моя оранжерея! – Абуладзе бросил осторожный взгляд на Кутельского.

– Ячмень? – Моника потеребила стебель.

– Ага! А вон там, – Лев Саныч указал за спину злого Чарли, спустившегося последним. – Моя гордость. Хмель!

– Поэтому вам не хватает электроэнергии? – саркастически заметил пилот.

Абуладзе сложил ладони на животе:

– Ну да. Ячмень дает два урожая в год. Солод получается божественный. Хмель… Это – мой секрет.

Геолог вздохнул.

– Так вот что это за запах, – Кутельский сделал глубокий вдох.

– Пиво продаете? – Моника с улыбкой посмотрела на пузико геолога.

– Только туристам, – Лев Саныч вздохнул еще раз, – То, что остается. Идемте, я вас угощу!

– Лев Саныч, но здесь придется навести порядок, – Кутельский перевесился через перила и потрогал корпус гидроплана. Осмотрел кончики пальцев в поисках ржавчины, – Флаер из-за этих бочек я не смогу выкатить.

– Это – котлы, а не бочки.

– А мое рабочее место где?

Геолог нетерпеливо ткнул в темноту под антресоль по другую сторону флаера:

– Там и склад, и опреснитель, и генератор, и подъемник… Я ничего не трогал после Юры.

Они вернулись в дом. Абуладзе извлек из холодильника бутыль из-под воды, наполовину заполненную янтарного цвета напитком, нацедил три стакана пива.

Один подал Монике, стоявшей у кухонного стола, второй отнес севшему на стул пилоту.

– Как оно?

Девушка дождалась, пока Чарли оценит напиток. Лишь когда тот одобрительно крякнул, пригубила и, дождавшись, когда внимание мужчин сосредоточится на ней, эротично слизнула кончиком языка пену с верхней губы.

Кутельский допил стакан залпом, вскочил, наклонился за рюкзаком:

– Моя комната где?

– Справа, – отозвался Лев Саныч.

По пути Чарли зацепился рюкзаком за стеллаж, внутри что-то звонко и нехорошо звякнуло.

– Ой!

Испуганный Кутельский, не глядя ни на девушку, ни на геолога, быстро юркнул к себе в спальню.

– Еще один загадочный клоун, вы давно знакомы-то? – улыбнулся Абуладзе.

– Не. Недавно. На корабле познакомились.

Моника покраснела, словно была в чем-то виновата, и отвернулась, собираясь уходить. Геолог проводил ее плотоядным взглядом.

Потом посмотрел на формулу, застывшую на мониторе.

«Так-так. Если эта формула неправильно описывает гравитационное поведение обеих Салактион, значит геологическая модель планеты неверная. И гибсоний я ищу не там, где следовало бы. М-да. И попка хороша. И веночек из ромашек – самое то…»

Вроде бы ничего особенного, но уснуть в первую ночь на новой планете способен только обладатель кожи слона и нервов, толщиной с канат.

Кутельский не имел ни того, ни другого. Наоборот.