Сломанная любовь - стр. 53
– О, бля, – голос друга смягчился, но приобрел звенящий тон любопытства. – Сладик, что ли? А почему сейчас? Я тебе давно предлагал найти…
– Это она для меня Сладик, жопка и прочее, а ты давай поднимайся, и чтобы к завтрашнему дню все было готово, ясненько?
– Что за друзья… Одному ни петь, ни свистеть, завтра расписаться тайно надо, второму женщину свою прощупать. Руками не пробовал, Мирон? А?
– Ох, отправлю твоё резюме в камеди, там болтай.
– Ладно, отбой. У меня, оказывается, дел полно на сегодня. Даже не знаю, успею ли на мальчишник.
– Успеешь, Гера, ещё как успеешь…
Вдохнул утренний воздух, внезапно приобретший аромат сладкой карамели и закурил вторую. Сел в кресло, закинул ноги на перила и снова уставился в небо. Хорошее... голубое и звезд этих блестящих нет. Спокойно днем. Было… Пока не появилась ОНА!
– Мирон, тебе, может, завтрак сюда принести? А то стынет, – поскреблась Светлана Ивановна, обновляя мою чашку кофе.
– Нет, я позавтракаю в кабинете, докурю только. Можешь туда отнести, – приложился губами ко второй чашке, зажмурился, затянулся и достал телефон.
«Сладкова, ты мне обед должна.»
Отправил и рассмеялся, представляя моего разгневанного ёжика.
«Ты мне обещал, что исчезнешь!»
«Показалось тебе, маленькая моя.»
«Если ты будешь мне писать, номер сменю!»
«Если ты сменишь номер, я буду караулить тебя у дома.»
«Королев, это шантаж?»
«Сладкая, это просто обед…»
Сладкова вышла из сети, а я всё хохотал, представляя, как она сейчас загнанным зайчишкой носится по комнате, судорожно придумывая совершенно бестолковые и бессмысленные аргументы.
Б**дь… Стоит лишь подумать о ней, и член наливается. Болезненно, гулко так. Возбуждение напряжённой нитью вибрирует до самой макушки, посылая табуны мурашек, от которых чесаться хочется.
Черт… Та ночь была сумасшедшей. Олька моя стала сочной, чувственной и такой женственной, что глаз отвести невозможно. Шарил по всему телу, как заведенный, все изгибы повторял, аромат кожи впитывал, титьки эти охрененные тискал, за задницу щипал до синяков. Другая она, нет, не чужая! Просто другая. Тело так сильно на ласку отзывалось, выдавая голод, который она утоляла сквозь кипящую ненависть. Осталось только понять, что же я ей сделал, что в глазах её пламя горело такое, что вспыхнуть мог в любой момент. Я даже руки её старался держать, лишь бы она в яйца мои не вцепилась.
Сдерживал себя, как мог! Боролся с желанием связать её этим гребаным топиком и домой отвезти.
Сука! Что же в тебе, Сладкова, такого, что я готов снова в омут броситься?
Телефон молчал, пока я завтракал, молчал, пока я изводил себя в тренажерке, и молчал, пока проводил разнос разгильдяям в офисе, но ожил, когда я уже хотел рвануть в «Яблоневый», чтобы найти эту бездушную хулиганку.