Сломанная любовь - стр. 55
Олька шла, как солдатик, растрескивая тишину зала звонким цоканьем каблуков. Аппетитные округлые бёдра, обтянутые голубой джинсой, так соблазнительно подмахивали её бушующему гневу, что я залюбовался этой картинкой. Ничего не меняется… Вся на ладони! Все её эти живые, искренние эмоции были понятны мне и без слов. Видел, как зла. Видел, что убить готова, даже пальцы сжала до белизны костяшек.
– Обещания твои, Королёв, ничего не стоят! – она врезалась кулаками в деревянную столешницу и перегнулась через стол, нависая надо мной грозовой тучей. – Что тебе нужно от меня? Что?
– А если я не знаю? – встал и, подхватив её за локоть, потянул на открытую террасу, махнув официанту, чтобы перенёс заказ туда. Хотелось курить, чтобы стравить внутреннее давление.
– Вот! – взвизгнула она и вырвала свою руку, став расхаживать по террасе взад-вперёд. – Может, начнешь преследовать, когда поймёшь?
– Может, и начну, – пожал плечами и, выдвинув кресло в центр, чтобы видеть её метания, сел, раскинув ноги, и закурил. – А чего это ты, Сладкова, нервничаешь? Ещё чуть-чуть, и я начну подозревать.
– Что ты начнешь? – она застыла и замерла, вытянувшись в напряженную струнку.
– Поведение твоё, Олька, заставляет меня думать о тебе постоянно. Ротик твой сладкий извергает тонны угроз, ненависти, а вот тело говорит об обратном. Ведь ты же могла улыбнуться, порадоваться старому знакомому и признаться, что всё угасло? Но вместо этого ты вспыхиваешь сама и мой фитиль поджигаешь, а потом истерику закатываешь, когда я вспыхиваю, – в одну затяжку докурил сигарету, выдохнул и резко вскочил, хватая её за шею, чтобы дёргаться не вздумала. – Какого хрена, Сладкова? Какого хрена?
– Всё прошло, Мироша, – выдохнула она и неожиданно прижалась щекой к моему большому пальцу. – Мы не распутаем тот клубок, только больше увязнем в ненависти. Я не могу тебе верить… Не могу больше. Но я без обид, мы были молоды, и мир казался переполненным любовью. Но не так всё, Королёв. Оказалось, что моя вселенная, что была полностью замкнула на парне в татуировках, состоит из невыполненных обещаний, лжи и предательства. Я не святая, да и ты не виноват. Просто помни, что если ты не отпустишь меня, то будет больно. И тебе, и мне…
– А удовольствие всегда получают через боль, – поцеловал её в ямочку на подбородке и прошёлся языком по скуле, поймав горячую мочку ртом. – Ты же помнишь, как было больно, а потом хорошо стало…
– Чего ты хочешь? Просто скажи!
– Я не знаю…
– Проваливай, Королёв! – Оля оттолкнула меня и отошла, присев на деревянное ограждение террасы, отвернувшись к берёзовой рощице, в которой мы обычно целовались. – Я уже не семнадцатилетняя девочка, мне мало твоих слов…