Слом - стр. 27

А Катя сидела, чувствуя каждой своей клеточкой ноющее, болезненное опустошение, и только сейчас начинала понимать, как сильно лишняя сила распирала её изнутри, как она сдавливала грудь и сердце. Девушка даже испытала мимолетную благодарность за спешку эльфов, ведь долго это выдерживать было невозможно. И так легко было дышать ночным пьянящим воздухом. И каждый вдох заставлял кровь вскипать от счастья. Она была жива. Жива и впервые в жизни наслаждалась этим, чувствовала лёгкий ветерок, видела яркие звёзды в озере неба… Она просто купалась в радости быть живой, не думая ни о чём.

Ночь пролетела, словно миг, и отступила, заслышав твёрдую рассветную поступь. Костёр давно погас, но никого не потребовалось будить – никто не спал. Кто-то сидел с покрасневшими от дыма глазами и шевелил остывающие угли, кто-то, растянувшись прямо на траве, наблюдал за светлеющим небом, а кто-то, оперевшись на ближайшее дерево, наблюдал за сонными лошадьми с привязанными к мордам торбами.

– Хорошо… – протёр слезящиеся глаза Эль-Бондар. – Отсюда можно проехать почти напрямик до Высокого Города. Если выехать сейчас, то уже завтра я буду у матери дома.

– А мне до дома так быстро не добраться. Я обещал сначала повидать кое-кого, если она ещё ждёт, – поддержал Эль-Ренко. – Но за один день в столице я не успел узнать, где она сейчас.

– Тогда едьте к ним, – встал с земли Эль-Саморен. – А я возвращаюсь: надо отчитаться перед магами и подать прошение, чтобы меня восстановили в армию. Эль-Торис, а вы?

– Меня слишком беспокоят нападения, – немного подумав, отозвался он. – Раньше здесь было такое немыслимо…

– Тогда увидимся в гарнизоне. Вы ведь вернётесь на службу?

– Конечно. Мы все здесь Эль, а не Оль, – засмеялся как шутке Эль-Бондар и выплеснул остатки воды из своей фляжки на зашипевшие угли.

Мужчины переглянулись и начали собирать разложенное для стоянки, ловить разбредшихся лошадей, так и не рассёдланных до конца с вечера, и привязывать грязный котелок к сумкам вьючной. Спустя десяток минут они уже один за другим покидали поляну. Но только Эль-Торис подошел к всё ещё сидящей возле входа Кате. Он присел рядом и что-то тихо прошептал ей. Вскоре даже шелест отодвигаемых веток умолк. Эль-Саморен, задержавшийся с отъездом, покрепче привязал поводья иноходца к седлу своего коня и, зажмурившись, заставил себя не оборачиваться.

Я чувствую, чувствую их, мечущихся, ищущих… Я жажду дотянуться до них, но не могу. Слишком далеко, я слишком голоден.

Придите ко мне! Я дам вам то, что вы так хотите. Но и возьму своё взамен.