Слишком живые звёзды - стр. 45
Он поднял руки, сжал кулаки и принял боевую стойку.
Орёл истекал кровью, но не опускал крылья.
– ТЫ ХОЧЕШЬ ЕЩЁ ДРАТЬСЯ?! – Бородатый был не в себе, и слюни слетали с его рта при яростном крике. – ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРЯМО ЗДЕСЬ ТЕБЯ ПРИКОНЧИЛ?! – К нему подбежала девушка и через секунду обняла, что-то торопливо нашёптывая на ухо.
Девчонка, похоже, успокаивала его, и у неё явно это получалось. Бородатый обнял её и остался так стоять. Женя смотрел на них и прилагал последние усилия, чтобы не рухнуть прямо перед ними. Мир потихоньку уплывал от него, постепенно превращаясь в маленькую тёмную точку, но всё же Женя не позволял себе терять сознание и продолжал стоять, чувствуя текущую по лицу кровь.
Бородатый мягко отпрянул от девчонки и направился к нему. Когда он подошёл вплотную, их взгляды встретились, и оба они смотрели друг на друга с палящей ненавистью.
– Послушай сюда, говнюк. – Он положил руку Жене на плечо, и тот невольно вздрогнул от этого жеста. – Тебе очень, сука, повезло, что моя девушка здесь. Если бы не она, то я бы точно размазал твои мозги по этим камням. Ты в это веришь? – Женя молчал, и Бородатому пришлось продолжить без ответа. – Мы уходим. Ещё раз встретишься у меня на пути, – он понизил голос, – я тебя прикончу, понял? И не вздумай идти в полицию, парень. Ты об этом очень пожалеешь, ты это понял?
Он развернулся и зашагал прочь от Жени. Обнял за талию девчонку и махнул здоровяку рукой, чтобы тот следовал за ними. Все трое покидали этот лунный коридор, и когда они полностью скрылись за углом, ноги Жени подогнулись, и он тут же рухнул вниз, позволив себе застонать.
Он понимал, что ему, скорее всего, сломали пару рёбер, и будто чувствовал их – палящих ярким огнём боли. Правая кисть продолжала ныть и, по прогнозам Жени, после того, как адреналин исчерпает себя в его крови, наутро он не сможет сжать её в кулак или хотя бы пошевелить пальцами. Голова раскалывалась, и крупные трещины головной боли шли именно от затылка, этого эпицентра нарастающих помех. Всё тело болело и казалось неисправным механизмом, скрипящим и разваливающимся на ходу. Силы покидали его, и лишь подступающая рвота смогла их вернуть. Стоя на четвереньках, Женя извёрг из себя обед, издавая тяжёлые стоны и задыхаясь от колющей боли в верхней части живота.
Но он не жалел, что заступился. Пусть сейчас он и был похож на живой труп, всё же был уверен, что поступил правильно, и поступок его спас жизнь той девушке. Лицо Жени покрывала кровавая маска, и на маске этой появилась невероятно слабая, но победная улыбка человека, осуществившего свою мечту.