Слезы русалки - стр. 92

— Возможно. Не знаю.

Вера заслушалась переливчатым распевом голоса Саши. Колдовская музыка. Вот бы их ребёнок говорил так же проникновенно. Вера вдохнула запах Саши и закрыла глаза. Картина и дом перестали казаться страшными. Захотелось уснуть под Сашину странную колыбельную о красоте и творчестве.

— Отнести тебя в постель? — Сильные руки Саши легко подняли Веру, когда она уже спала глубоким сном.

Люди так легко теряют веру.

Легче только страсти обретают.

Причиной чаще выступают нервы.

И потери тоже угнетают.

Те, кто выстрадал любовь, не потеряют

То, что служит нам ее гарантом.

Кем является, любовь они узнали,

Приняли, остались невозвратно.

Остальные же живут надеждой,

Что так часто живо ускользает.

Тревожности сменяют безмятежность.

Что в шаге от любви пока не знают.

Глава 16

Алёна Михайловна скандалила с уставшей и лишенной сил дочерью, заставляя ее читать утренние и вечерние молитвы, да ещё и по три акафиста. С трагической гибели внука Алёна Михайловна заделалась ревностной христианкой, из тех фанатиков, что тиранят окружающих их «безбожников». В смерти Арсения она видела справедливую кару за то, что когда-то отреклась от своей веры в угоду замужеству с состоятельным мужчиной.

Для Вадима и Саши у Алёны Михайловны просто не было определений, эти люди стояли в одном ряду с Антихристом. Вопреки милосердной христианской вере Алёна Михайловна в душе своим зычным голосом прокляла обоих.

Уму непостижимо, один раз в жизни она оставила внука на этих двух проклятых олухов, понадеясь, что они как-никак взрослые мужики, и вот тебе раз — мальчик ушёл плавать и был убит волной. И Верка эта не доглядела, дура малахольная! А ведь она, Алёна Михайловна, столько раз запрещала Арсению входить в море! Как этим двоим недоумкам не хватило мозгов запретить? Море на диком — адская бездна, и никак иначе. Даже она сама бы потонула там с первой волны, чего уж говорить про крошку Арсения.

Конечно же Алёна Михайловна утрировала, она не раз покоряла и не такие вершины, но сейчас берег, где отдал Богу душу мальчик Арсений, казался ей неправильным, уродливым и опасным. Женщина очень любила своего внука, любила огромной душной любовью. По правде сказать, она не ведала, как ей теперь жить дальше.

Вадим съехал жить к Саше и Вере, не выдержав испуганных, полных справедливого упрёка глаз Юли и ежечасных проклятий тёщи. Саша, правда, тоже винил Вадима в смерти Арсения, заявив, что, перед тем как уйти плавать, оставил крестника на попечение Вадима. Какого, спрашивается, черта, на Арсении не было лица после разговора с Вадимом? Должно быть, Вадим опять вёл себя с сыном как последняя скотина. Арсений нервничал, это было заметно. Из-за этого он и не справился с волнами.