Слепая бабочка - стр. 4

День был на исходе. Пыльный жаркий день из тех, что случаются в самом конце весны. Наверху, в запущенных садах городского троехолмия доцветала сирень, облетали яблони, роняли на траву белые лепестки. Но здесь, на Соломенной площади, трава водилась только в виде прошлогоднего сена.

Гул торга медленно утихал. Лица коснулась прохлада. Тень башни уже легла на площадь, но камни стены, прислонившись к которой сидела Арлетта, ещё дышали жаром. Жаром несло от пыльного бока Фиделио, который толкался, норовя тоже заползти в тень. Слышно было, как он часто дышит, вывалив наружу широкий язык.

Арлетта устала. Руки и ноги набухли тупой болью, как мостовые брёвна речной водой, и казались такими же тяжёлыми и неуклюжими. Тряпичные браслеты с медными бубенчиками давили, как кандалы. Фиделио тоже делал вид, что устал, хотя ему никакой особой работы не поручали. Только таскать шапку, в которую восхищённые зрители бросали монетки.

– Allez, Арлетт!

– Я устала, – сказала Арлетта.

Фиделио согласно тявкнул.

Тень над головой стала гуще и шире. Солнце закрыли широкие плечи Бенедикта.

– Все устать, – согласился он, – но завтра есть воскресенье. Ничего не заработать.

Арлетта тяжело вздохнула.

– Последний раз, – настаивал Бенедикт, – без dance. Только проход и прыжок. Ещё несколько гульден для нашего треже.

– Хорошо, – покорилась Арлетта, но не двинулась с места.

Ещё несколько минут отдыха, пока Бенедикт дудит в рожок, собирает народ. Играть по-настоящему он так и не научился. Но звук получался громкий, легко перекрывал гомон торга.

Рожок умолк. Арлетта встала, стряхнула с короткой юбчонки песок пополам с соломой, поправила слегка растянутое на коленях пёстрое лоскутное трико. Трико было велико и потому скручено на поясе в жгут, который отчаянно натирал тело.

Свистнул, рассекая воздух, длинный кинжал. Звякнув, зажужжал, завертелся на его острие медный шар. Раньше Бенедикт проделывал это, держа рукоять ножа в зубах. Теперь обходился руками, но публике всё равно нравилось.

Пора. Арлетта выпрямилась и стала считать.

Раз-два-три-четыре – пять шагов для разбега. Звенят бубенчики на ножных браслетах. Шесть-семь-восемь – три простых сальто и руки на плечах Бенедикта. Пахнет потом, ходят тугие мускулы, жужжит-крутится шар на острие ножа. Девять-десять – левая нога упирается в пояс Бенедикта, правое колено на его плече. Встать. Выпрямиться. Комплимент с поклоном, воздушные поцелуи публике.

– Allez, Арлетт.