Слепая бабочка - стр. 23

Убедившись, что их уже не видно с городской стены, путники шустро полезли вверх, оскальзываясь на осыпях и цепляясь за чахлую травку. Оказавшись на каменистой площадке на полпути к вершине холма, они дружно залегли и уставились на пустую дорогу. Дорога от городских ворот до симпатичной берёзовой рощицы просматривалась отлично. Ниже дороги крутой склон довольно быстро превращался в настоящий обрыв, под которым блестела широкая Либава. За рекой тонули в тумане Полибавские леса. Тёмные вершины дубов возносились над липами и белыми купами цветущих рябин.

Полежали. Отдышались. Выпутались из плащей. Собрали и разложили на камнях хорошо смазанные арбалеты. Из рощицы выползла крестьянская телега, медленно потянулась к городу.

– Не, всё-таки я не понял, – начал один из стрелков, сложения крепкого и лицом красный, как тёртый кирпич. – Засада? Здесь? Среди бела дня? Считай, на виду у стражников?

– Ну что ты скулишь. За риск особо заплачено. Понял?

– Не, Якоб, опять не понял. Значит, он едет. Я стреляю. Издали. Потому говорят, в ближнем бою он опасный. Значит, стреляю. Шагов с двухсот. Вон, когда он будет у того куста. Попадаю. Скажем, в левый глаз.

– Нельзя, пёсья кровь! – заметил его собеседник, похоже, рангом повыше. Из простых, но бородка шильцем, усы нафабрены, на корявом пальце дорогое кольцо.

– Ну, нельзя в левый, могу в правый. И всё. Зачем тут ещё эти лободыры?

Эти лободыры заворчали. Замечание им не понравилось.

– Ты, пёсья кровь, сам ушлёпок. Убивать нельзя.

– И чё? Почему нельзя?

– Потому. Нам не за это заплачено. – разумно растолковал Якоб. – Тут осторожно надо. Повторяю ещё раз. Для всех. Ни в коем случае не убивать. Когда он будет у того куста, стреляешь в коня. Он падает. С коня или вместе с конём, не важно. Второй раз, чтоб он уж точно никуда не делся, стреляешь в ногу.

– Коню?

– Нет! Ему! Может, он и сам, с коня упавши, её сломает, но на это мы полагаться не можем.

– Ага. И чё?

– Тут мы подбегаем. Якобы мы разбойники.

– А на самом деле мы кто?

– Молчи уж, придурок. Значит, подбегаем, бьём его слегка. Повторяю, слегка, до синяков, а не до смерти, грабим…

– Тоже слегка?

– Нет, это уж по-настоящему. При нём, мне обещали, много золота будет. Можем всё забрать себе. Ну, седло, уздечку, если хорошие, украшения, какие найдём. Это всё наше сверх обещанной платы.

– А потом?

– Потом уходим. Потому что из ворот выбегает стража и, натурально, его хватает. Хватает, волочёт обратно в город, но это уж до нас не касается.

– Опять не понял. Зачем всё это?

– Не твоего ума дело. Надо так.

– Кому?