Слепая бабочка - стр. 22

Арлетта спихнула Фиделио, с удовольствием вылезла из тесного ящика, нацепила дорожные юбку и кофту и живо забралась к Бенедикту на козлы.

Хорошо. Летним лесом пахнет. Распаренной землёй. Нагретой листвой. По лицу скользят прохладные тени и тёплые солнечные пятна. И работы сегодня точно не будет. Хорошо! Фердинанду тоже было хорошо. С удовольствием рысил по плотному песку. Ставил хвост щёткой, отмахивался от редких мух. А вот Бенедикту явно было плохо. Он сопел, кряхтел и изредка даже постанывал.

– Давай вожжи, – предложила Арлетта, – поспишь – авось полегчает.

– О, найн, не полегчать, – простонал похмельный Бенедикт, – три недели мочь ещё в этом проклятом Остерберг работать. До самой Купальской ярмарка. Какой успех! Какие сборы! Ты понимать, сколько дьенег мы теряли?

– Я не виновата, – обиделась Арлетта, – сидела дома, никого не трогала.

– Приваживать этих мизерабль…

– Я не приваживала. Они сами пришли. Ты ж велел с ними не ссориться.

– Я велел не ссориться, а ты флиртовать. Хьиханьки-хахьаньки.

– Бенедикт! Зачем я только сбежала! Может, в поломойках и правда лучше, чем тут с тобой.

– Гут. Гут. Сори. Сбежать и… и умньиц, – пошёл на попятный Бенедикт. – Кстати, а как ты сбежать?

– Между прутьев пролезла и из окошка выпрыгнула. Только там оказалось выше, чем я думала.

– Сильно расшиблась? Работать смочь?

– Совсем не расшиблась, – хмыкнула Арлетта. Всё-таки приятно, когда Бенедикт беспокоится. – Меня какой-то ночной брат спассировал.

– Почём знаешь, что ночной брат?

– Так он же понял, откуда я прыгала, но стражу звать не стал. И разговор у него такой. И вообще… Кхм. Мне ещё повезло, что ты меня нашёл раньше, чем он вернулся. Как тебе удалось?

– Мальшик от аптекаря встретить. В трактире разговорился. Сказать, что видел. А этот ночной брат, он чего от тебя желал?

– Тьфу!

– Хм. Молодой, красивый?

– Ох, Бенедикт, ну откуда ж я знаю. Здоровый как заозёрский лось. Сильный. Ловкий. Одним словом, ночной брат.

– Смотри, Арлетт, ой, смотри…

– Иди спать, Бенедикт, – разозлилась Арлетта, – А то тебя даже Фердинанд пугается.

Фердинанд очень любил, когда вожжи держала Арлетта. Она никогда зря его не дёргала. Могла бы и не держать. Он и так знал, что делать. Но всё-таки порядок быть должен. Вожжи у хозяйки, а конь, стало быть, везёт. И чего тут не везти. Дорога хорошая, ровная. Со встречной телегой он и сам разойдётся, не первый раз, рытвины глубокие, если попадутся – объедет, а доберётся до перекрёстка – встанет. Тут уж придётся Бенедикта будить, ничего не поделаешь.

Тем же ранним утром, в тот же рассветный час через Северные ворота город покинули пятеро пеших в простой одежде. Бесформенные крестьянские плащи, наброшенные для защиты от утренней сырости и прохлады, топорщились в самых неожиданных местах. В полупустых торбах что-то позванивало. Не отвлекаясь на долгие разговоры со стражей, они быстрым шагом, почти бегом двинулись вверх по Северной дороге. Впрочем, их бодрая пробежка продолжалась до первого поворота. Здесь дорога огибала крутой холм с там и сям торчащими валунами.