Следователь по особо секретным делам - стр. 47
– Вот это да… – прошептал Скрябин.
А детский облик Назарьева тем временем начал претерпевать изменения. Ангельское личико мнимого малыша несколько раз дернулось, как бы заколыхалось, а потом черты ребенка трансформировались в лицо юной женщины: тоже очень красивой, имевшей с мальчиком очевидное сходство. Кудрявые волосы и карие глаза у неё были в точности такие же, как у него. Но в глазах этих стояло выражение уже отнюдь не детское: в них читались ярость, обида, страх и мстительная злоба. Скрябину показалось, что взгляд этих глаз остановился на нём, и у него перехватило дыхание – хотя он считал себя человеком отнюдь не робкого десятка.
Но лицо яростной женщины тоже просуществовало недолго. Не прошло и минуты, как оно начало будто растягиваться, как надуваемый воздушный шарик. А черты его сделались резче, грубее – но в то же самое время добрее и простодушнее. Теперь на Николая и Мишу глядел крестьянский детина лет двадцати пяти: с круглым лицом, чувственными, слегка оттопыренными алыми губами, над которыми темнели усы, и с глазами ярко-голубого цвета. Его взгляд выражал одну эмоцию: горе. Причем горе это казалось столь неизбывным, беспредельным, что пугало чуть ли не сильнее, чем давешняя ярость кареглазой красавицы.
Лицо это недолго оставалось молодым: через пару секунд оно начало худеть, бледнеть, под глазами возникли тени, а на щеках и на подбородке проступила густая седоватая щетина. А потом постаревшее лицо и вовсе пропало – его будто снесло потоком воздуха. И на смену ему пришла череда быстрых, почти неуловимых для глаза трансформаций. Николай Скрябин едва успевал различить мужские или женские черты на новом лике, как они уже сменялись новыми.
Зато два последних лица он разглядел великолепно. Одно принадлежало Святославу Сергеевичу Данилову. А второе – ему самому. И черты его лица отображали такое негодование, такую сардоническую язвительность, что почти казались чертами старика. Николай даже расстроился при виде этого. Но тут лицо Назарьева внезапно расправилось и обрело свой изначальный, натуральный вид.
Андрей Валерьянович выпустил выцветший красный мячик из рук – положил на стол. И часто, мелко задышал.
4
– Это и было мое заключение, – сказал Назарьев. – То, что вы увидели. Так уж работает мой дар. Это приходит и уходит помимо моей воли. Управлять своим даром я не умею, к сожалению.
– Невероятно! – воскликнул Миша. – Вы показали нам всех, кто когда-либо держал эту вещь в руках.