Славушка и соляной камень - стр. 19
– Курица ты облезлая! – в сердцах ругнулся хранитель. – На то и расчет был. Не в камне он силу должен был открыть свою, а в себе самом. Не мечом острым размахивать, а чистой силой управлять. Тут и любовь была к сестрице, и опасность. Представляешь, какую силу он мог сегодня получить? Какой стражник из него бы вышел, представляешь?
– А если бы не смог? Вы и сами видели, он в страхе потерялся! Так и волчица уже бросилась на него! – рискнула возразить колдуну сова. – И погиб бы он зазря. И сестрица его…
– Значит, не такая в нем сила течет, какую ты узрела, – уже спокойнее ответил Гофрин.
– Но без силы камнем владеть ни у кого не получится. Раз уж он меч наколдовал, стало быть, есть в нем дух Рода!
– Есть, есть – буркнул колдун, – да не та эта сила, что нам требуется.
Сова опять притихла. Опустила голову, лапки свои поджала и ждала вердикта. Не простит ей Гофрин своевольства.
– Ладно, – сурово сказал Гофрин, – вижу я в нем потенциал. Будешь его наставницей. Учи его всему, что сама ведаешь. Теперь уже через камень учи. Как сила проявится, так и будет человек ее открывать отныне. Не того я ждал от паренька. Все ты испортила.
– Покорно слушаюсь, хранитель, – ответила сова, даже не рассчитывая на столь легкий для нее исход.
– А ты не радуйся раньше времени! – Гофрин, очевидно, о наказании и не думал забывать. – Быть тебе совой, покуда парня не обучишь. Запрещаю в обличии девичьем объявляться на людях. Никто и никогда не увидит тебя женщиной, ведунья. И будет так, покуда парень этот не взалкает правды о себе узнать. И будет так, покуда не научится землю родную беречь. И будет так, покуда не обучишь его. А ослушаешься, – тут хранитель сверкнул недобрым взглядом, – никогда не вернешь облик человечий.
Гофрин говорил так, заклятие на ведунью накладывая. Обволоклась сова синим пламенем, поднялась на три аршина вверх и замерла в воздухе, не в силах пошевелиться. Трижды превращалась она в девушку прекрасную и трижды обратно совиное обличье принимала. На третий раз осталась она совою белой да в изнеможении пала под ноги колдуну великому.
Когда в себя пришла, того уже и не было поблизости, только лес густой да тьма непроглядная. Отряхнулась сова, встала, головой завертела.
«А вы куда?» – мысленно потянулась Маланья к Гофрину.
«Врата без присмотра, ведунья. Обратно я, на север. Обучи мальчишку. Год даю тебе на то, чтобы азы он познал ведунства. Вернусь – еще пуще экзаменовать буду. А выдержит, определю его в стражники обучаться».
«Неужто в град гиперборейцев парня пустите?» – изумилась Маланья.