Славгород - стр. 35
Ильяна умудрилась сделать из шатающейся тумбочки роскошный стол, из дивана – удобный уголок для расслабления, из оливье и курицы – чуть ли не настоящий праздничный ужин. Вдруг Гриша чувствует себя женщиной, словно Ильяна начинает смотреть на нее иначе: как на возможную соратницу, возможную подругу и – очевидно для нее – равную себе. Теперь Гриша улыбается ей по-настоящему: являет свои ямочки, морщинки в уголках глаз, острый крепкий ряд зубов.
– За женщин. – Ильяна поднимает жестяную эмалированную кружку. Гриша послушно стучит своей по ней в ответ. – И за твою терпеливую силу.
– И за твой напор, – вторит Гриша. – Не сдавайся ни перед чем.
Приятные слова дороги каждой. Может, ненадолго и не до конца, но они понимают друг друга. Этого хватит, чтобы разбежаться опять по разные стороны и глядеть издалека, но уже без ненависти и осуждения. Им – славгородским женщинам – лучше быть заодно.
Глава двенадцатая
Петю Карпова не заткнуть: ночью они с дежурными перекрыли казахские ворота для контрабанды. Сам он участвовал в операции лишь опосредовано, однако, если спросят, будет рассказывать так, словно стал главным героем. Когда-то хвастливость Карпова умиляла Гришу, но сейчас она лишь устало вздыхает – мол, я очень рада, но мне плевать. Одним паленым товаром станет меньше.
Что делала Гриша ночью – он не спрашивает. Но она впервые за долгое время выспалась, за это спасибо вину.
– Это крупнейшая дыра в нашем заборе.
– Ну и чему тогда радоваться? Сам жрать только местные харчи будешь. А их и так не особо было…
Славгород крайне бедный город, но жители в нем отнюдь не глупы. Везде можно отыскать лазейки, и самые ушлые давно гребут деньги за хорошую жизнь. Такие как Ильяна, наверное. Извне приходят крохи, потому что жалко тратиться на бесполезный ресурс. Гриша изредка слышит шепотки, но сама ни с кем о таком не треплется.
– Погранцов это… того. – Петя изображает руками то, что не может произнести. Взгляд у него становится рыбьим, стеклянным. Веселье сходит на нет. – Прям на месте.
Гриша инстинктивно скребет шею когтями. Строгие ошейники, которые она когда-то носила, оставили на коже шрамы – сейчас они вспухают от расчесывания. Хортов обучают одинаково. От границы Гришу спасла только вагина – дежурства вахтовым методом закончились бы тем, что она от кого-нибудь насильно понесла и ушла бы рожать одного за другим, присев сослуживцу на шею. Либо же умерла бы на столе, накрытом клеенкой, в квартире смелой бабки-медсестры, заманивающей девчонок на избавление под честное слово. Если сама на что-то годишься, на аборт можно не рассчитывать – порода служебных вымереть не может.