Славгород - стр. 3
Она улыбается – иронично, но сдержанно. Гриша может показаться невыразительной, грубоватой женщиной, но она родилась псовым гибридом. И Карпов вполне похож на добросовестного мужчину средних лет, но живет с жабрами на шее и тягой к воде. И вынуждены они вести свое очередное тупиковое расследование в городе, который перенаселен гибридами шести видов.
Глава вторая
Гришина мама всю жизнь отбыла санитаркой. Отбыла – и на работе, и дома. Единственное, что она держала в чистоте, – это свою форму. Штаны с халатом выдавались больницей всего раз в пять или даже десять лет, и, несмотря на пролитые утки, вывернутые кишки и другие прелести тяжкого труда, форма должна быть накрахмаленной и идеально выглаженной. Из-за привычки настирывать ткань до блестящей белизны мамины руки всегда кололись от хлорки, и прикосновения ее казались неприятными. Из всех в семье только Гриша получила метку «служебная», а потому могла претендовать на зарплату, социальный пакет, почет и даже на уважение деда. И вот куда это ее привело.
– Да подыми ты, собака, ноги! – Санитарка в сердцах толкает шваброй уснувшего на лавочке перед кабинетом мужчину, который, может быть, уже и умер. – Напьются и приходят в тепло, сволочи! Сил нет!
Славгород, помимо своего уникального статуса города, о котором никто не должен ничего знать, является еще и удручающе серой провинцией, которой при нормальных условиях присвоили бы статус максимум колонии-поселения. Понурые лица, жесткие маты со всех сторон; и даже здесь, в больнице, никакого сострадания, покоя и помощи не дождешься. Суровая славгородская жизнь стерла не одну улыбку, в том числе и с врачебных уст. И даже к такому можно привыкнуть быстро и легко.
Крыло, в котором сидит Гриша, предназначено для приема гибридов, и потому оно больше походит на полуразвалившуюся пятиэтажку на окраине. Внутри пахнет сырым подвалом, людей на первом этаже – не протолкнешься. Почти завядшие цветы, давно не беленые потолки, отваливающаяся зелено-голубая краска от стен, похожих на подъездные, и потертый каменный пол, измученный временем, каждую трещину которого Рыкова уже запомнила, ведь пялилась в него час.
В понедельник ей дали отгул, хотя выходной в ее жизни – роскошь. Нервное перенапряжение и выгорание не причина забирать с ее плеч часть работы, и начальство не поощряет тех, кто жалуется, неважно выглядит, вступает с кем-то в отношения или хоть иногда радуется. Анвар говорил, что пусть Гришина метка кажется ей обидной, «служебная» – это от слова «служить», и что он сам служит, и в службе ничего плохого нет, это дело благородное. Вот только сейчас, уже после его смерти, особо важные дела в милиции Славгорода – это все преступления, которые совершаются против гибридских законов гибридами, и ловить виновников приходится тем же гибридам. Вот и выходит – праведная Рыкова живет лишь для того, чтобы разрушать чьи-то судьбы. Такую службу не служат даже демоны в аду.