Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы - стр. 48

– Ты же прекрасно выдержал путешествие по реке.

– На реках, Гаррет, не бывает волн. Здесь же они накатывают на берег, а мы пойдем вдоль валов. – Его глаза округлились. – Знаешь, давай не будем об этом толковать. Найдем местечко подзаправиться и отправимся в город. Я знаю одно заведение, которое даже лучше, чем мое, – только не говори никому об этом, – и там ты сможешь наконец попробовать…

– У меня что-то нет аппетита на корешки и орехи, Морли. Перед долгим путешествием я предпочел бы нечто более телесное.

– Телесное? Ты совершенно не заботишься о своем теле! Обещаю, тебе понравится это заведение. Порадуй свой организм чем-нибудь новеньким. Эта мясная пища в конце концов убьет тебя.

– Раз уж ты поднял этот вопрос, Морли, давай-ка посчитаем. Кто умрет раньше? Я – питаясь чем хочу, или ты – путаясь с чужими женами?

– Ты смешиваешь яблоки с апельсинами, приятель.

– Не смешиваю и говорю вполне серьезно.

Секунд пятнадцать он молчал, а затем проговорил:

– Зато я умру счастливым.

– Я тоже, Морли. Но без ореховой скорлупы, застрявшей между зубами.

– Сдаюсь, – сказал он. – Валяй, совершай медленное самоубийство, отравляя себя.

– Именно это я и намерен сделать, – сказал я, заметив на берегу таверну. Путешествуя по реке, мы не выпили ни капли, и я добавил: – Сначала хорошенько промочу глотку.

Дорис и Марша тоже заприметили забегаловку. Они заметались, что-то бормоча. Морли тоже перешел на их тарабарщину.

Бог мой! Неужели вся тройня не в ладах с алкоголем?

Вслух я произнес:

– Как только найдем крышу над головой, надо будет сказать Дожанго, где нас искать.

Морли, кажется, нашел компромисс с Дорисом и Маршей.

– Они могут получить по ведру на брата. И все.

– Ведру?

– Они же крупные ребята, Гаррет.

– Это я заметил.

Мы отправились в таверну. Еще было рано, и она оказалась полупустой. Тем не менее, едва мы переступили через порог, наступила тишина. И такая глубокая, что я понял: мы здесь нежеланные гости.

Они думают, что это меня остановит. Я бросил на стойку бара монетку:

– Кружку пива для меня и по ведру для больших ребятишек. Для моего третьего приятеля сойдет любое варево, приготовленное из пастернака.

Холодный взгляд. Ледяные слова:

– Их породу мы здесь не обслуживаем.

– Что ж, ваше счастье, что они не очень хорошо понимают по-карентийски. Посмотрите на них, они пока улыбаются. Их улыбки исчезнут, как только я переведу им ваши слова. Вы знаете, какими становятся гролли, если рассердятся.

Хозяин взвесил аргументы. Возможно, он вступил бы в спор, если бы чувствовал за собой поддержку сорока–пятидесяти человек. Но Дорис и Марша начали улавливать, откуда ветер дует. Улыбки исчезли, и на мордах зловеще зашевелились складки.