Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы - стр. 50
Позади я услышал шарканье. Может быть, наконец…
Но, оглянувшись, я узрел перед собой Большого. Вид у него был явно недружелюбный.
Я скатился со своей кипы хлопка. Неужели придется воспользоваться смертоносным оружием?
Он приблизился и врезал короткой дубинкой по тому месту, где я только что находился. Никаких обвинений. Никаких вопросов. Чисто деловой подход. Чуть уклонившись в сторону, я двинул ему в солнечное сплетение.
Ну да, с тем же успехом можно нокаутировать бочку солонины.
Этой дубинкой, успел я ужаснуться, собираются разбить всмятку мои мозги. Я выхватил нож.
Воспользоваться им не пришлось. Кавалерия в лице Дориса и Марши, как и положено, вовремя прискакала на помощь. Гролль схватил Большого за руку и приподнял, словно куклу. Зеленая морда медленно расползлась в широкой ухмылке. Затем гролль небрежно швырнул свою жертву через тюки в воды гавани.
Большой за все это время так и не издал ни звука.
Мою же ругань, думаю, можно было услышать и за пятьдесят миль.
Дорис – а может, Марша – жестом пригласил меня следовать за ними. Я повиновался, ворча:
– Я бы и сам его уделал.
Примерно так, как я уделал Плоскомордого: колотясь башкой о дубинку, пока та не сломалась бы.
Не скажу, что все это повысило мою самооценку.
Дожанго не упился до бессознательного состояния. Он накачался до состояния, в котором воют на луну и лезут на стены. Марша удерживал его, пока Дорис рассказывал, что произошло в порту. Или наоборот – Дорис удерживал, а Марша рассказывал. Различать их – выше моих сил.
– Плохо дело, – сказал Морли. Чувство юмора явно покинуло его.
Действительно, дело плохо. Мне и раньше приходилось схватываться с чародеями. Их можно одолеть, если у вас быстрые ноги. Они хуже уличной шпаны. Их мораль крива, как куриная нога. Если вы слышите о дурнопахнущей заварушке, знайте – в ней замешан чародей. При этом для публики они стремятся сохранить видимость порядочности. Поэтому носите в дорожной сумке немного дегтя – припугнуть при случае носителей магической мудрости.
– Завтра мы уже исчезнем отсюда, и тревоги будут позади.
– Тревоги будут позади, когда я научусь выигрывать на бегах Д’Гуни.
– То есть никогда?
– Или чуть позже.
– Я начинаю подумывать, не пересмотреть ли твою диету, Морли. Судя по твоему неизбывному пессимизму, возник дефицит существенных элементов.
– Единственный дефицит, который меня беспокоит, – нехватка удачи, средств и женского общества.
– Я думал, что ты и Роза…
– Как ты однажды тонко подметил, она стремится получить что-то ни за что. Перед ней открылась единственная в жизни возможность обогатиться незабываемым опытом, а она решила продать себя! Как будто в ней есть что-то особенное. Женщина с таким характером никогда не разовьет свои таланты. Я никогда не понимал вас, людей. То, что вы творите со своими женщинами…