Скрюченный домишко - стр. 13
Я произнес свою речь – и выложил все.
София слушала очень внимательно. На ее лице нельзя было прочесть, о чем она думает, но когда я наконец-то поставил последнюю точку, она вздохнула. Это был глубокий вздох.
– Твой отец, – сказала она, – очень умный человек.
– У старика есть свои достоинства. Лично я думаю, что это плохая идея.
– О, нет, – перебила меня она, – совсем не плохая. Это единственное, что может как-то помочь. Твой отец, Чарльз, хорошо понимает, что происходит у меня в голове. Лучше, чем ты… – Она внезапно, почти с яростным отчаянием, стукнула сжатым кулаком по ладони другой руки. – Я должна узнать правду. Я должна знать.
– Из-за нас? Но, дорогая моя…
– Не только из-за нас, Чарльз. Я должна знать ради собственного душевного спокойствия. Понимаешь, вчера я не сказала тебе, но дело в том, что… я боюсь.
– Боишься?
– Да, боюсь, боюсь, боюсь… Полицейские считают, твой отец считает, ты считаешь, все считают, – что это сделала Бренда.
– Вероятность…
– О да, это вполне вероятно. Это возможно. Но когда я говорю: «Вероятно, это сделала Бренда», я хорошо понимаю, что нам просто хочется так думать. Потому что в действительности я так не думаю.
– Ты так не думаешь? – медленно переспросил я.
– Я не знаю. Ты услышал обо всем этом от посторонних, как я и хотела. Теперь я покажу тебе все изнутри. Просто я думаю, что Бренда – не такой человек, я это чувствую; она не такой человек, который когда-либо сделает то, что может навлечь на нее опасность. Она слишком о себе заботится.
– А как насчет этого молодого человека? Лоренса Брауна?
– Лоренс – совершеннейший кролик. У него не хватит смелости.
– Интересно.
– Да, мы ничего не знаем, правда? Я хочу сказать, что люди способны ужасно удивлять. Человек вбивает себе в голову представление о другом человеке, но иногда оно совершенно неверное. Не всегда, но иногда. Но все равно, Бренда… – София покачала головой. – Она всегда поступала в соответствии со своим характером. Она принадлежит к тому типу, который я называю «гаремным». Любит сидеть и поедать конфеты, носить красивую одежду и украшения, читать дешевые романы и ходить в кино. Странно это говорить, если вспомнить, что дедушке было восемьдесят семь лет, но она была в восторге от него. Он обладал силой, знаешь ли. Могу себе представить, что он умел заставить женщину почувствовать себя… королевой, наложницей султана! Я думаю, и всегда так думала, что дедушка заставлял Бренду почувствовать себя волнующей, романтичной личностью. Он всю жизнь очень умно вел себя с женщинами, а это в некотором роде искусство; такое не растеряешь, каким бы старым ты ни был.