Скрижали о Четырех. Руда. Падение - стр. 35
– Раз уж мы заговорили о событиях двухлетней давности…
– Вы заговорили, – педантично уточнил Эрей.
– Раз уж я заговорил о событиях двухлетней давности, – без тени смущения поправился монах, – позвольте спросить: вы нашли мерзавца, наславшего проклятье на государыню?
Эрей хорошо подумал, прежде чем ответить на бесхитростный вопрос Истерро. Но ответил:
– И да, и нет. Есть подозреваемый, к нему тянутся ниточки улик, но уверенности нет, а потому закрутить проклятье на него я не вправе.
– Вы можете вернуть ему проклятье? – почему-то не поверил Истерро.
– Любой магический удар можно вернуть сторицей, – дернул плечом Эрей. – Хватило бы Силы. Мне хватит.
Улыбка мага вышла жестокой.
– Вы вернете ему страшный дар. Или ей? Кем бы ни был проклявший, он… – Монах задумчиво потер кисти рук, посильнее закутался в плед, дрожа, словно в сильном ознобе. – Знаете, я ведь тоже не сидел сложа руки, я уловил общую ауру порчи и последовательно разложил ее на спектры влияния.
Эрей глянул с интересом. В некоторых аспектах методы светлой и темной магии сходились настолько плотно, что невозможно было отличить одну от другой. Порча, сглаз были постоянным предметом столкновения интересов, одной из немногих сфер, в которых Тень стремилась вмешаться во внутреннюю природу мира, не ограничиваясь предназначенными ей внешними границами. Проще говоря, порчу наводили, как правило, люди, Тень ее усиливала или ослабляла, Свет методично снимал.
– Я знаю, – тряхнул завитыми кудрями Истерро, – вам не по Силам уловить саму нить проклятия, вы просто блокируете его, берете во внешнее кольцо, используя мощь Стихий. Но я все же объясню вам суть, друг мой, ведь и вы, и незнакомая мне лично дочь нашего звездочета приняли на себя часть этой порченой судьбы. Так вот, проклятье оказалось довольно Сильно, неожиданно Сильно, но примитивно по сути. Ерэм проделал ту же работу чуть раньше и сделал выводы, недостойные светлого лекаря. Вкратце, спектр порчи сведен к простому действию: ребенок, которого носит государыня, ее убьет. До родов, вызвав воспаление внутренних органов или общую слабость организма, съедая собственную мать, выпивая ее энергию. Во время родов, как это часто бывает и в более простых ситуациях. Если этого не случится, в чем я почти убежден, проклятье настигнет после рождения сына. Ребенку суждено убить свою мать; самое дорогое, желанное существо убьет несчастную Рандиру, и от этого ей не заслониться.
– Если я заверну проклятье на автора… – тихо начал маг.
– Да, – кивнул Истерро, – оно может миновать Императрицу. Но сам автор погибнет от руки родного ему ребенка. Если вы не снимете клеймо с себя, вас ждет та же участь; возможно, причиной смерти станет не младенец, но некто обязательно близкий, даже не знаю…