Скриба - стр. 57
– Именно так, – сказал Горгиас, с трудом сдерживая гнев.
Генсерик улыбнулся, но ответил не сразу.
– Это связано с пожаром. Плохо дело, Горгиас. Слишком много погибших… и что еще хуже, слишком много потерь. Уилфред, наверное, уже говорил вам о намерениях мастера Корне?
– О том, что он хочет обвинить меня?
– Он не просто хочет вас обвинить. Возможно, мастер – человек грубый, жестокий и безрассудный, но он маниакально настойчив и всеми способами будет стараться, чтобы вы расплатились кровью, никакого иного искупления он не признаёт. Его жажда мщения недоступна вашему пониманию.
– Граф говорил мне совсем о другом, – сказал Горгиас, все больше волнуясь.
– О чем же он вам говорил? О том, что материальное возмещение смягчит его гнев? Или он удовлетворится тем, что получит, продав вас и вашу семью в рабство? Нет, друг мой, и еще раз нет. Корне не из такого теста. Возможно, я не столь утончен, как Уилфред, зато чую зверя по запаху. Слышали вы когда-нибудь о крысах из Майна?
Горгиас в удивлении покачал головой.
– Эти крысы объединяются в огромные семьи. Самая старая выбирает жертву, не важно, какого размера, трудно с ней справиться или нет, терпеливо ее выслеживает и в подходящий момент напускает весь клан, который разрывает ее на куски. Корне – именно такая крыса, и вы даже не представляете, насколько опасная.
Горгиас не мог вымолвить ни слова. Уилфред говорил ему о каролингских законах, штрафах в качестве компенсации и возможности того, что Корне предаст его суду, но ничего похожего на то, что он услышал от Генсерика.
– Но Корне должен понять, что я уже понес наказание… Кроме того, закон обязывает его…
– Корне должен понять? – Генсерик расхохотался. – Ради Бога, Горгиас, спуститесь с небес на землю! С каких это пор закон защищает беззащитных? Хотя кодекс рипуариев23 основан на справедливости, а реформы Карла Великого – на христианском милосердии, они не защитят вас от ярости Корне, будьте уверены.
Горгиас вновь ощутил приступ тошноты. Этот безумный старик так и будет сыпать дурацкими историями про крыс и ни на чем не основанными предсказаниями, а его ждет работа, которой конца не видно. Он резко встал, давая понять, что разговор окончен.
– Простите, но я не разделяю ваших опасений и, если вас не затруднит, хотел бы вернуться в скрипторий.
Генсерик покачал головой.
– Эх, Горгиас, Горгиас… Не хотите вы меня понять. Послушайте еще минутку и всю жизнь будете мне благодарны, – сказал он снисходительно. – Вы знаете, что Корне – сакс?
– Сакс? – удивленно повторил Горгиас. – Я думал, его детей крестили.