Скорби Сатаны - стр. 27
Я бросился на мягкую постель и стал погружаться в сон. Засыпая, я все еще слышал вдалеке тяжелые раскаты грома. Мне даже почудился голос князя.
– Амиэль! Амиэль! – призывал он диким голосом, похожим на сердитый вой ветра.
В какой-то момент я резко пробудился от глубокого сна, потому что мне показалось, будто кто-то подошел близко и пристально смотрит на меня.
Я сел в постели, вглядываясь в темноту, так как камин погас. Затем включил стоявший рядом электрический ночник. Он осветил всю комнату – в ней никого не было. Но я не мог уснуть: воображение продолжало разыгрывать со мной шутки, и мне чудилось, будто кто-то произносит свистящим шепотом:
– Тише! Не беспокойте его! Пусть глупец спит в своем безумии!
V
Встав поутру, я узнал, что «его светлость», как титуловали князя Риманеса его лакеи и служащие «Гранд-отеля», уехал кататься верхом в парке, оставив меня завтракать в одиночестве. Я поел в общем зале отеля, где мне прислуживали с величайшей подобострастностью, несмотря на ветхую одежду, которую я все еще был вынужден носить, так как у меня не было мелких денег.
– Когда прикажете подавать обед?
– В котором часу желаете поужинать?
– Сохранить ли за вами номер или же он вас не устроил?
– Может быть, вы предпочли бы такие же апартаменты, какие изволит занимать его светлость?
Сначала эти почтительные вопросы меня изумляли, потом стали забавлять. Должно быть, некое загадочное агентство уже распространило слухи о моем богатстве и эти люди с готовностью в них поверили – вот и первый результат.
Я ответил, что покамест остаюсь в нерешимости и смогу дать точные указания лишь через несколько часов, пока же пусть сохранят занимаемый номер за мной. Позавтракав, я решил отправиться к своим стряпчим и хотел было заказать карету, как вдруг увидел, что мой новый друг возвращается с прогулки. Он восседал на великолепной гнедой кобыле, ее дикие глаза и напряженно, с дрожью ступавшие ноги свидетельствовали о том, что она разгорячилась после стремительного галопа и еще не свыклась с твердой рукой всадника. Лошадь гарцевала и танцевала между повозками и кебами, и это было бы опасно, если бы всадником не был Риманес. Днем он выглядел еще лучше, чем накануне вечером, благодаря легкому румянцу, оттенившему естественную бледность его лица. Глаза его искрились после моциона и полученного удовольствия. Я ждал его приближения вместе с Амиэлем: камердинер, как обычно, точно рассчитал время появления хозяина и в нужный момент появился в вестибюле отеля. Увидев меня, Риманес улыбнулся и в знак приветствия коснулся ручкой хлыста полей шляпы.