Сказы и сказки Уральского Белогорья - стр. 7
Помолодевшая бабка Синька. ИИ Ruballe Kandinsky 3.1
Тем временем, пока Егорка отсыпался, Белянка уже ждала его на Чёрной горке, не теряя надежды. Медленно солнце двигалось по небосводу к закату, окрашивая облака в багряный цвет, но парень так и не появился. Лишь когда последние лучи погасли за холмами, Белянка с грустью отправилась домой, унося в сердце боль расставания.
Полвека прошло, словно и не бывало. Отец Егора ушёл в мир иной от старости, а сам Егор возмужал, обрёл силу, женился, пустил корни, словно дерево, врастающее в землю. Всё ладно да складно: в церкви обвенчались, детишек народили, хозяйство завели, словно жизнь текла своим чередом. Да только с той поры ни разу Егор на Чёрную горку не ступил, стороной её обходил, словно там обитал сам дьявол. Струхнул парень, что и говорить. Да кто бы на его месте тогда не задрожал? В когтистые лапы бабки Синюшки угодить, что столько молодцев на дно колодца сманила, оставив их души блуждать в тумане. Лишь Белянка, дочка её единственная, день за днём взбиралась на вершину холма и в хороводе белоствольных берёз ждала своего ненаглядного, веря в силу любви.
Старый барин почил, упокоился в стольном граде Санкт-Петербурге, оставив после себя великую славу. Наследники его, как вороньё на падаль, кинулись делить богатства отцовские, жадные и беспощадные. Перегрызлись вконец, козни плели одна другой хитрее, заводы в прах пустили, одни долги остались, словно проклятие висело над их родом. Внуку, молодому да горячему, решили заводы передать, чтоб поднял из руин, надеясь на чудо. Лучше хоть малая прибыль, чем беспросветные убытки, рассудили они.
Взялся внук за дело рьяно: технологии заморские внедряет, печи новые возводит, старые ладит, словно пытаясь вдохнуть новую жизнь в умирающее дело. Раньше уголь из берёзы жгли, а теперь торф добывать стали, лес и природу берегут, заботясь о будущем. Да только кирпич не выдерживает адского жара торфяного, прогорает, словно не в силах выдержать испытание. Бьются мастера как рыба об лёд, а толку нет, словно проклятие тяготеет над ними. Тут и вспомнили про белый камень, что отец Егора когда-то нашёл. Хоть и мягок он сам по себе, а силу огня держит, не плавится, будто создан для этой цели. Послали за Егором гонца:
– Егор Фёдорович, выручай! Где твой камень диковинный, что жар печи укротить может? – спрашивает приказчик рудознатца, словно взывая к последней надежде. А тот как услыхал про камень, так и побелел, лицом в цвете переменился, словно призрак прошлого явился перед ним.
– Не помню, давно то было, – бормочет Егор, словно пытаясь стереть из памяти страшные воспоминания.