Сказки врут! - стр. 6
– Ой, Серый, какой же ты… серый…
В мальчишеском ежике осталось не так уж много темных волос, и ранняя седина превратила детское прозвище в реальность.
– Давно вернулся?
– Второй месяц уже.
– А я только сегодня узнала… – Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Но провалиться можно было только в квартиру на шестом этаже, и вряд ли ее жильцы были бы рады мне и дыре в потолке.
– Да никто не в курсе, наверное, – успокоил меня Сережка. – Мама мало кому рассказать успела: когда я приехал, у нее опять с сердцем плохо стало, почти на месяц слегла, хоть я и звонил заранее, и бумага официальная пришла. Надо ей сказать, чтоб тете Маше позвонила – та по всему городу разнесет… Зато с тобой увиделись.
– Это да, – согласилась я. – Хоть какая-то радость… Ну, в смысле, я рада, что ты жив, и вообще…
– Я тоже рад, Настюха.
Он улыбнулся, и мне подумалось, что для первой, но большой любви десять лет не срок…
– Может, погуляем? – предложил Серый. – А то я, как приехал, в четырех стенах сижу. Так и лето пройдет.
– Давай. А куда пойдем?
– Не знаю. – Он посмотрел на племянника, успевшего за время разговора обосноваться рядом с нами за столом. – Туда, где народу поменьше.
– Если хочешь, можно ко мне, – сказала я и покраснела. – Ну, это… старый двор посмотришь, голубятню…
Я падшая женщина. Однозначно.
Но я совершенно счастливая падшая женщина.
Казалось, можно лежать так вечно: положив голову на сильное мужское плечо, слушая ровное дыхание…
– Твою ж мать! – Серый вскочил как ошпаренный, и забористый мат несколько нарушил романтичность момента. – Что это за тварь?!
– Это Жорик, – протянула я, не желая прощаться со сладкой негой. – Ты занял его место, и ему это не понравилось.
И как жаб умудряется то и дело выбираться из-под сетки?
Поймав недовольно пучившее глаза земноводное, я привычно чмокнула пупырчатую морду и, закутавшись в простыню, прошлепала к аквариуму:
– Вот и все.
Сергей мягко отстранился, когда я решила его поцеловать и утянуть обратно в постель:
– Насть, после жабы…
– Жорик после тебя не побрезговал, – насупилась я.
– Ты не оставила ему выбора. – Парень потянулся за джинсами.
Вот и «счастливый конец» романтического вечера.
– Может, все-таки погуляем? – напомнил Серый. – Перекусим где-нибудь?
Ага! Значит, еще не вечер… то есть еще не конец!
Я поняла, что детская дружба превратилась во что-то большее, когда мне было около четырнадцати, а Серому уже шестнадцать. Вокруг высокого, красивого парня, завсегдатая дискотек и набиравших моду качалок, вертелись такие же высокие и красивые девицы, сменяя друг друга едва ли не каждый вечер, а я, тогда еще мелкая, с мальчишеской фигуркой и двумя длинными косичками, наблюдала с бабушкиного балкона, как резко повзрослевший и почти забывший обо мне друг любезничает с очередной пассией. Потом я, конечно, выросла, вытянулась, округлилась в нужных местах. На смену косичкам пришла модная стрижка, но замены Серому в моем сердце так и не нашлось. То, что последние несколько лет мы практически не виделись, только усугубляло ситуацию: он навсегда остался для меня