Сказки тысячи ночей. Веретено - стр. 19

– Я знаю, что ты не большой любитель прясть, – сказал он мне, – но это все, что у меня осталось от отца.

– Знаю, – ответил я. Может быть, когда моя мать… нет, не буду даже думать об этом. Вместо этого я с видом знатока провел рукой по мотку пряжи в сумке Тарика. – Хорошо сработано. Нить ровная и крепкая. Он бы тобой гордился.

– Все равно в Харуфе прясть будет нельзя, – вздохнул Тарик. Это решение далось ему нелегко. Он закрыл сумку и сложил вместе с остальными вещами.

Это была еще одна история с гор. Маленькой Розе нельзя прясть, поэтому остальным жителям Харуфа тоже нельзя. Касим издал указ, и большинство прях покинули королевство. Для тех, кто остался – как моя мать, оставшаяся из любви к королеве, – жизнь превратилась в сплошные страдания. Я не позволю Тарику и Арве страдать, если смогу хоть как-то это предотвратить.

– Вот почему мы должны снять проклятие, – сказал я.

Последовало ошеломленное молчание. Я почти слышал, как бегут мысли в голове Тарика, пока он обдумывает со всех сторон мои слова, решая, с чего начать возражения.

– Это твой план? – спросил Сауд. – Или ты просто мелешь все, что придет в твою ушибленную головушку?

– Ушиб тут ни при чем, – возразил я. – Это единственное решение, которое подействует достаточно надолго, чтобы быть действительно полезным.

На некоторое время снова воцарилось молчание, пока Тарик размышлял. Чем дольше он молчал, тем отчаяннее становилась надежда, загоревшаяся в глазах Арвы. Мне пришлось отвернуться от нее.

– Мы не знаем, как это вообще подействует, – сказал наконец Тарик. – Мы не знаем, что случится с Маленькой Розой, если разрушить проклятие.

– Меня не особо волнует, что случится с Маленькой Розой, – сказал я несколько жестче, чем собирался.

– Йашаа, – огорченно протянула Арва, но я гнул свое. Будет нелегко, но лучше обговорить все проблемы сразу.

– Разве это честно, что столько людей страдают из-за одной девчонки, будь она хоть сто раз принцесса? – возразил я. – Разве честно, что она живет в замке, а ты – на обочине, а твоя мать поплатилась жизнью за свою работу?

– Конечно, нет, – осторожно ответил Сауд. – Но мне не хотелось убивать медведя, хотя он был одержим демоном и жаждал нашей крови.

– Я и не хочу ее убивать, – возразил я, запоздало сообразив, что с моих слов могло показаться, будто это так. – Но что-то мы должны предпринять. Вы что, считаете, что Харуфу будет лучше при Царетворцах?

– А почему тебя вообще волнует судьба Харуфа? – спросил Сауд. Обычно они с отцом держались в стороне от наших дискуссий о прядении и нашей родине, но, учитывая, как прочно он связал с нами свою судьбу, я не мог винить его за то, что теперь он решил вмешаться.