Сказки двух соек - стр. 2
«Успокойся,– сказал чернявый,– знаю я о твоем условии, иначе бы и не приехал»,– он крикнул что-то в пустоту за дверь, и как по волшебству появились вдруг на полу в избе сундуки: один до верху наполненный золотом, другой драгоценными камнями.
«Ну как? – поинтересовался гость,– этого ты хотел? Смотри, как сверкают! Только зачем тебе столько, ума не приложу? Вовек не истратишь, старый дурень. Ну да ладно, бери, мне не жалко, у меня этого добра сколько хочешь».
Но купец его уже не слушал. Глаза его от жадности загорелись, а руки затряслись. Блеск золота и каменьев ослепил его, и он готов был на что угодно. Бедная Таисия все слышала, она дрожала за дверью, как осиновый лист, хотя в доме было жарко натоплено. Незнакомец внушал ей ужас, а когда она услышала от отца согласие на свадьбу, и вовсе чуть не лишилась рассудка.
«Таюшка, доченька, выходи,– закричал купец не своим голосом,– посмотри, жених—то какой у тебя завидный – и красавец, и молодец, ни на что не скупится. Оденет тебя в шелка и бархат заморские, на золоте да на серебре кушать будешь, выходи, радость моя!»
Таисия вышла ни жива, ни мертва. Она боялась голову поднять, чтобы не встретится взглядом с женихом.
«Когда свадебку сыграем?» – купец потирал руки, довольный сделкой.
Незнакомец засмеялся: « Мы свадьбу играть не будем, завтра вечером я за невестой заеду, а ты собирай ее, да смотри, не шути со мной. По пути в церковь заедем, обвенчаемся, и домой скорее, я и так тут у вас задержался. Недосуг мне долее оставаться. Готовь, отец, дочь в дорогу, да береги ее как зеницу ока. Завтра, как стемнеет, я ее заберу».
Купец закивал, ему не терпелось с богатством своим остаться. Незнакомец еще раз захохотал, и вышел вон, как ветром его сдуло. Выглянула Таисия в окно, а там только ветер воет, да деревья к земле клонятся. Никого, пусто. Страшно ей стало, да деваться некуда – воля отца – закон. Скрутила Таисию тоска смертная, села она на лавочку возле печки и заплакала. Никто ее слез не видел. Отец спустил сундуки в подпол, да и сам там остался – богатства перебирать. Много ли времени прошло или мало, неизвестно, а Таисия так и сидела около печки, да, видно, уснула с горя. Очнулась она оттого, что кто—то об нее терся. Посмотрела вниз, а там рыжая кошечка сидит. Да такая забавная, шерстка длинная, шелковистая, рыжая-рыжая, прямо огонь. И глазками изумрудными прямо на Таисию смотрит. Удивилась Таисия, не было у них в доме никогда такой кошечки. Взяла она ее на руки, прижала к себе и начала про беду свою рассказывать, что жизнь не мила ей стала. Кошечка слушала внимательно, да вдруг и заговорит человеческим голосом: