Сказки для Яна - стр. 28

…Пока принц старался вспомнить, со всеми ли девушками он сегодня танцевал. Их было много, и все были красивы, каждая на свой лад, и умны, каждая на свой лад, и принц, возможно, смог бы разглядеть в каждой что-то особенное. Но это был длинный день, и ему пришлось выслушать слишком много комплиментов и поздравлений, столько, что они все перестали отличаться друг от друга, как и те, кто их произносил. Принц устал. Он с нетерпением ждал, когда, наконец, можно будет выйти в город и перестать быть принцем. И вот, когда закончился очередной танец и принц оказался в компании герцогини Блюмс и ее дочери, и они тут же начали что-то ему рассказывать… он не выдержал.

– Прошу меня простить, я на минуту, – сказал Вольдемар, отвернулся и почти побежал.

Он не знал, куда именно шел, ему просто хотелось немного передохнуть. На другом конце зала Виринея точно так же убегала от герцогов, баронов и необходимости их слушать.

Ровно на середине брат и сестра столкнулись. Они посмотрели друг на друга.

– Сбежим? – предложила Виринея.

– Нельзя, – покачал головой Вольдемар.

– Тогда что?

Вольдемар огляделся. Оркестр завел вальс, и вокруг начинали кружиться пары.

– Вон там есть балкон, – сказал он. – Можно на нем спрятаться. Хотя бы не надолго.

– Отлично! Давай до него дотанцуем.

Это был самый странный и самый целеустремленный вальс за всю историю вальсов. Они шагали так быстро, что почти скакали, но каким-то чудом попадали в ритм. Оказавшись на балконе, Вольдемар опустил занавеску, и теперь их нельзя было разглядеть из зала. Он сел прямо на парапет и с удовольствием вдохнул свежий воздух. Виринея подобрала платье и уселась напротив. Они молчали и слушали город. На крышу замка, прямо над ними, сел соловей, и стал осторожно пробовать голос. Потом, чем-то недовольный, вспорхнул и скрылся в сумерках.

– Вот, именно этого мне не хватало весь день, – сказала Виринея.

– Соловья?

– Да. И тишины.

И она рассказала ему о своем лесе, и о новом луке, и о том, как это, лететь на коне по недавно скошенному полю, а он слушал. И потом рассказал ей о своей лаборатории, о библиотеке, и о том, как это, когда опыт наконец удается, а она слушала. И оба поняли, кому на самом деле они писали свои дневники.

Прямо напротив балкона рос огромный дуб, почти такой же древний, как замок. И в самом сердце его густой кроны мерцали золотом глаза существа, которое тоже слушало…