Сказка о сказке, первый том - стр. 9
III
Да, появился, ранним утром! Большой-пребольшой, с толстыми ручищами и выпуклыми глазищами – таким, что любая жаба позавидует. А ещё со здоровенными сапожищами, великанского роста ВЕ-ЛИ-КАН. И такой он был огромный, что назвать его человеком язык не повернётся. Или повернётся, да не вывернется. Хотя, чего там… не в языке дело, а в великане. Появился он, и всё тут!
Вида он был странного. Одет в роскошные одежды: плащ чёрного бархата с золотым шитьём, за плащом камзол виднелся, тоже весь шитый золотом, а под ним сорочка с такими кружевами, что обычно зовут белоснежными. Только белоснежность они давно потеряли, кружева стали серыми, грязными, бурыми, и сорочка тоже стала грязной, и камзол с плащом. Их словно триста лет мяли, жали и пыль на них сыпали – каждый день, как нарочно, такой толстой коркой она наросла. И теперь только гадать оставалось – какой раньше эта роскошная одежда была? Или сейчас была бы, если её выстирать и выгладить хорошенько. Только вместе с камзолом-плащом и самого великана пришлось бы стирать да гладить – у него даже длинные волосы и борода были пылью присыпаны. И за триста лет в такие космы замотались, что и думать было страшно – как их вычёсывать?
Всё это было странно, да. Девчонки никогда живого великана не видели, а такого толстого и нечёсаного – вообще никогда не видели, и всё же смотрели на него ровно одну секунду, а потом перестали смотреть. Потому перестали, что он тащил за шиворот девушку. Да, девушку! Ухватил её за высокий воротник парчового платья, будто овечку или барашка за шею. А девушка – она не какая-нибудь там простушка была, она была удивительная красавица, и во сне не приснится, сказочной красоты. Потому и взгляд от великана отскакивал – на красавицу. Взгляд отскакивал, только этот громадный в сапогах с жабьими глазами мало думал – смотрит на него кто или не смотрит? Он тащил свою пленницу толстой лапой, будто поймал где и напугал до смерти, еле ноги она передвигала. Зато великанские сапожищи тяжко гремели. И дышал он, сипел, будто большая гора задыхалась.
Так и протопал он по площадке кофика, по каменным плитам, положил ладонь на столик, полстола прикрыл своей лапой, и плюхнулся сразу на два кресла. Они аж застонали под его тушей, а куда делись плетёные ручки, этого и вовсе не понять – не то оборвались, не то провалились. Но великан и об этом не думал; он отдышался чуть, поводил по кругу жабьими глазами, а красавицу подтащил поближе, приподнял и запросто так бросил на третье кресло, как игрушку. Потом ещё раз перевёл дух, задёргал толстым носом и… увидел девчонок, что выглядывали из кофика и моргали в удивлении. Он же, не моргая на них уставился, а потом так хитро щёлкнул толстыми пальцами, что указательный после щелчка прямо на Лю̀си показал. И Лю̀си поняла – это на неё толстый палец показывает.