Сказка о сказке, первый том - стр. 11
– Ааах! Паа-прыгучая каа-кая! Ещё паа-прыгаешь у мее-ня ещё!
Этот великан точно был похож на большую жабу, Эли об этом тоже подумала. Он сверкнул на неё выпуклым глазом и ещё что-то беззвучно губами прошевелил. Видно, Эли рассердила его не на шутку, у него даже лицо стало тёмное. А монетки он смёл со стола в карман, кошелька не доставая. А потом – потом облизал губы шершавым языком, выпил полкружки пива, проглотил мороженое сразу из двух вазочек, выпил ещё пива, съел все конфеты и, запрокинув косматую голову, противно зафырчал остатками в большой кружке.
Эли и Лю̀си повидали многих людей, всяких и разных, забавных и не очень, но таких гостей в их кофике никогда не было. И во всем городе таких не было.
– Лю̀си, – шепнула Эли, – видела, какая она красивая?
– Видела, – еле слышно выдохнула Лю̀си. – Только она…
Тут Лю̀си запнулась, не смогла договорить – почему «только она» или что «только она» – всё непонятно было. И сказать по правде, маленькие подружки не понимали, что у них в кофике творится, то есть совсем не понимали. А когда пытались, их славные личики застывали – застывали в тихой задумчивости. От неё всё вокруг замерло, даже солнечные зайцы притихли, даже белки перестали прыгать и свесили вниз любопытные уши с длинными кисточками, а в воздухе повисла полная тишина. Но висела она недолго, потому что секундой позже произошло нечто такое, такое нечто, что ни в одно непонимание не влезет. Что-то страшно невероятное, будто трясли, трясли кусок земли, и вышло из этого целое землетрясение.
Этот великан – Большая Жаба, как его девчонки называли – опять приподнялся. Поломанные кресла под ним застонали жалобно, постояли секундочку и рухнули, точно сил у них больше не было. Великан же о них не думал, он потемнел лицом ещё больше, хотя больше некуда было темнеть, и широким взмахом отшвырнул от себя столик. Резко так, что плащ хлопнул, а бедный столик полетел кувырком, и вслед за ним скользнули в воздухе и разбились на каменных плитах большая кружка и вазочки, и блюдечки. Великан присел, точно, как жаба, хватая воздух открытым ртом, и запустил длинные и толстые пальцы прямо в каменные плиты, из которых была выложена площадка перед кофиком. И подружки не успели глазом моргнуть, как глаза их быстро-быстро заморгали – великан заскрипел зубами от натуги и со скрипом, скрежетом приподнял одну здоровенную плиту, и вбок её сдвинул. Сдвинул и начал дальше толкать, и опять зубами заскрипел, и толстым носом задёргал, видно, от сырости, что выползла из подземелья и дальше вверх поползла.