Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали - стр. 74
– Согласно старому обычаю, – заговорил он, все еще склонившись, – хозяин должен сам наполнить первый бокал, особенно достойным гостям. А ведь на традициях и обычаях должен взрастать любой народ и любая держава. Не так ли?
– Конечно, граф, – Дагена очаровательно улыбнулась. – Человек, который не знает, кто он таков и откуда, который не ведает обычаев и пути своих предков, – всего лишь листок, несомый ветром. Предназначено ему исчезнуть и сделаться ничем.
– Чудесно сказано. – Лайва чуть приподняла бокал и наклонилась, чтобы лучше видеть собеседницу. – Это вот, о дороге, имеет какое-то особенное значение в устах княжны Фургонщиков?
Дагена ответила улыбкой.
– Я не впервые слышу такие вопросы. Но отвечать я бы просила моего дядюшку, графиня. Сложность ин… ин…
– Интерпретации?
– Именно. Интерпретация мудрости разных народов – это его любимое развлечение. Впрочем, – махнула она рукою, – найдите двух мудрецов и спросите их о чем-то – и услышите два разных ответа.
– Особенно если наткнешься на тех, кто мудрецами лишь считаются.
– Верно. Рака.
Граф закончил наполнять бокал молодой графини и вернулся на место. Кайлеан надеялась, что теперь к ним подскочит команда слуг, но нет, те продолжали стоять под стенами. Вместо этого старший сын потянулся к графину и двинулся вдоль стола, наливая сперва отцу и мачехе, потом брату, наконец, себе. Не садясь, поднял бокал.
– Отец, окажешь ли мне честь и позволишь ли первому поднять тост за наших гостей?
Кивок был достаточным ответом.
– Я поднимаю тост за княжну Гее’неру из королевского рода Френвельсов, которая озарила наш дом светом своей красоты, и за ее подругу, девицу Инру-лон-Верис, дающую нам живой пример, что отвага не исчезла из сердец дочерей империи. Потому что для того, чтобы бросить отчий дом и отправиться в путь в неведомую сторону, нужна немалая отвага.
Кайлеан поднесла хрусталь к губам и впервые посмотрела Эвенсу-дер-Малегу в глаза. Упомянуть в одном предложении особу королевской крови и безродную сироту – это либо глупость, либо просчитанная пощечина. Этот тост был оскорблением. Оскорблением для княжны и в каком-то смысле и для нее самой, поскольку предполагалось, что она слишком глупа, чтобы понять. Она отставила бокал.
– Инра и вправду необычная молодая дама. – Дагена отозвалась первой. – По сравнению с ней моя предыдущая учительница и дама-сопровождающая – бледный призрак, лишенный темперамента.
– Предыдущая? – Граф тоже отставил бокал и кивнул слугам.
Только теперь началось движение. Зацокали крышки тарелок, запахло жарким и острыми соусами.