Сказание о Старом Урале - стр. 37
– Кидаюсь, говоришь? Но, коли кинусь на тебя, жизнь твоя кончится, а ты мне живая нужна.
– Тебе, видать, ворованная ласка слаще кажется? Ты лучше правду гольную скажи. Неохота тебе свою вольность мне одной отдать, когда вокруг да около по краю боярыни шмыгают. Любая Семену Строганову лаской повинится, потому понимает, что ты здесь хозяин земли. Все здесь ваше.
– Аннушка!
– Может, татарка полоненная приглянулась? Слыхивала, что татарские бабы мятой да дымом пахнут. Была бы мужиком, мимо не прошла бы.
Строганов порывисто повернулся и пристально посмотрел на Анну.
– Чего глядишь? С татаркой сравниваешь? Ликом ей до меня далеко, зато годами моложе, а главное – девка.
– Дура ты.
– Была ране. А с этой ночи умная буду.
– К чему клонишь?
– Скажу. Вот к чему клоню. Надоело временами свою душу подле тебя греть. Скажу сейчас о давно надуманном.
Анна села в постели, охватив руками колени.
– Послушай, Семен. Поглянется тебе или нет, все равно запомяни сказанное. Ежели на этот раз из Чердыни поплывешь на Каму и меня с собой не возьмешь, то дорогу ко мне навек позабудь.
– Грозишь?
– Понимай, как тебе на сердце ляжет. Возьмешь – вся твоя. Не возьмешь – вспоминай на досуге, что звали боярыню-полюбовницу Аннушкой. В Москву подамся. Там, сказывают, царь Иван жен, как в бане веники, меняет. Может, на глаза ему попадусь и хоть на месяц в ряд с ним царицей на Руси встану. Вот тогда Строгановым грамот дарственных на земли получать не доведется.
– Молчи.
– Неужели? Что сделаешь, если ослушаюсь и не стану молчать? Поди, по-строгановски за горлышко приголубишь и ласкать станешь, пока язык не посинеет?
– Дуреешь ты, Анна. В силу свою веришь над моим разумом.
– А ты покажи, что нет над твоим разумом моей бабьей силы!
Строганов шагнул к Анне, но она не пошевелилась.
– Коли хлестнешь, укушу. Хлещи. Чего ждешь?
– Не про то молвишь… Не надо меня Москвой пугать.
– Ласково заговорил? Решай сейчас: уйдешь один – дверь сюда навек запру.
Строганов прошелся по коврам опочивальни.
– Погоди до осени. На Косьве острог поставлю. Далеко на новых землях. Там жить станем.
– Не обманешь?
– Когда обманывал?
– На иконы перекрестись.
– Без этого не веришь?
Анна помотала головой. Семен вздохнул и размашисто перекрестился. Анна вскочила с постели, кинулась на колени, прижалась головой к его ногам.
– Мой, стало быть? У всех отняла Строганова Семена.
На дворе в клети заголосил ранний петух, а через минуту-другую началась перекличка петухов по всей Чердыни…
Глава четвертая
1
Над ночной рекой погуливал с озорными порывами ветер.
Струг хозяина Камы, Семена Строганова, заплыл на ее стрежень из Вишеры.