Сказание о Големе. Возвращение Голема - стр. 14
– Война практически закончена, друзья, и такие как мы еще долго не будут нужны – начал кто-то из сидящих за столом – Чем нам прикажете заняться? Вот, к примеру, вы, дон Мигель. Не в обиду будет сказано…
– Мне-то как раз проще всех – взводный улыбнулся – Военная карьера не для сухоручки. Так что придется вспомнить иные свои таланты.
Улыбка его выглядела невесело, то ли в силу болезненной бледности, то ли по причине безрадостных дум.
– Вам же, друзья мои, не следует отчаиваться – продолжил он – Войны будут всегда и для острого меча работенка всегда найдется, хотя бы, к примеру, и в заокеанских провинциях. Вот только…
Он замолк и мы тоже молчали, ожидая продолжения. Когда он снова заговорил, его речь стала медленной и натужной, как будто он выдавливал слова через силу.
– Времена изменились и то, что ранее было уделом избранных, становится доступно… нет, не всем, конечно… но уже многим.
– Про что это вы, сеньор? – спросил кто-то за столом.
– Это я про науки и искусства. Вы разве не замечаете, что некоторые наши властители увлеклись изящными искусствами, астрологией и алхимией более чем завоеваниями?
– Хорошо это или плохо?
– Смотря для кого. Если у тебя за душой нет ничего, кроме клинка, то хорошего мало. А вот если у тебя за плечами хотя бы пару лет в Саламанке, то тогда…
До этого он, казалось, избегал смотреть в мою сторону. К тому, что люди вздрагивают при взгляде на меня и быстро отводят взгляд, я привык довольно быстро и научился не обращать внимания. Но при последних своих словах дон Мигель бросил на меня быстрый осторожный взгляд и я сообразил, что он меня все же узнал.
Когда в Неаполе я пришел к нему наниматься в морпехи, то был уверен, что узнать меня невозможно. К тому же я сменил имя и назвался прозвищем вместо родового имени, которое было ему хорошо известно. Еще бы не известно, ведь во время учебы в Саламанке мы были закадычными друзьями и нередко весело проводили ночи, распевая серенады под такими окнами, из которых запросто могли ответить арбалетным болтом. И не кто иной как я был секундантом на его дуэли с Антонио де Сигура. Потом ему пришлось бежать в Италию, то ли от мстительных родственников Антонио, то ли от кредиторов и след Мигеля де Сервантеса Сааведра затерялся. Вскоре и мне пришлось покинуть Альма Матер, когда моим покровителем и другом, отцом де Санта Фе, а потом и мной самим, заинтересовалась Святая Инквизиция. Именно тогда мне пришлось сменить и имя и род занятий.
В Неаполе он меня то ли не узнал, то ли сделал вид, что не узнает. Впрочем – неважно. Наверно взводный что-то рассказал Лангу, потому что позднее, когда пирушка начала выдыхаться, Филипп подсел ко мне.