Сказание о Големе. Возвращение Голема - стр. 13

…А вот теперь он стоял в двери и озирался, пытаясь понять, куда его занесло. Внутри крепостных стен Рагуза скатывается к морю с крутого холма и вместо улиц ее порой пересекают лестницы из множества гранитных ступеней. Наша харчевня (вроде бы “У Кристо”, впрочем – уже не помню) прилепилась снизу как раз к одной из лестниц и, чтобы в нее попасть, надо было спуститься по крутым ступенькам. Второму из посетителей сделать это было явно трудновато и Филипп помогал ему, поддерживая под руку. Его я тоже узнал и сразу вскочил из-за стола, чтобы помочь. Это был дон Мигель, наш взводный, который уже не первую неделю лежал в местном госпитале. И неудивительно, ведь при Лепанто ему очень серьезно досталось. Мы тогда сцепили нашу “Маркизу” с османским галеотом, захватили, пользуясь численным перевесом, всю палубу и начали пробиваться на бак. Но отчаянным туркам удалось нас задержать, выстроить наверху аркебузиров и наш командир, шедший впереди, первым получил три пули. Впрочем, я этого не видел, так как в середине боя поскользнулся на промокшей от крови бухте каната и полетел в море через пролом в борту. К счастью, пролом тот был ближе к носу и меня не раздавило между судами, а вот панцирь, который обошелся мне в полтора венецианских дуката, пришлось подарить заливу. Потом на меня начали сыпаться мертвые турки, но я сумел ловко увернуться и продержался на воде до подхода шлюпок.

…Взводный явно еще не полностью оправился от ран и именно поэтому Лангу приходилось поддерживать его. На помощь им бросился не только я, но и все наши ребята.

– Привет, друзья! Рад вас снова видеть!

Дон Мигель был, как всегда, спокоен и приветлив, да и вообще, выглядел как обычно, если не считать неестественно бледного лица и левой руки на перевязи. А вот Ланг уставился на меня, как на привидение.

– Так это же… – он осекся и продолжил на полтона ниже – …Капитан Бруно.

У меня было несколько прозвищ. Когда-то меня называли “Красавчик Бруно”, но после Мальты это прозвище отпало само собой. А вот капитаном я действительно побывал, правда не слишком удачливым и недолго. Почти весь мой отряд погиб обороняя Сент-Эльмо, четверо оставшихся пали в Сент-Анжело, а я потерял глаз и человеческий облик. Дорого обошлась добрым католикам Великая Осада Мальты.

– Меня зовут Бруно Меченый – сказал я.

Ланг понимающе кивнул, потом плотоядно посмотрел на отнюдь не пустой стол и я вспомнил, как он умудрялся вкусно есть и пить даже в самые последние, голодные дни осады. А вот дона Мигеля яства не заинтересовали. он лишь налил себе местного (и очень неплохого) вина и начал медленно его цедить, закусывая кусочками обжаренной в оливковом масле и покрытой кунжутным семенем лепешки. Бойцы уже успели опорожнить кувшин-другой и жаждали общения. Надо сказать, что наш взводный никогда не страдал чопорностью и все же на обычный треп о бабах никто не решился из уважения к настоящему идальго. Тем не менее, хотя тем для разговоров в трактирах у нас не так много, была еще одна, насущная для каждого из нас.