Сказание о двух братьях и неведомой Руси - стр. 37

Пройдя с десяток шагов, он добавил:

– Я и сам не уверен, не знаю, как сложится мой путь и каким он вообще должен быть. Но ты же мне не откажешь в упорстве и настойчивости, дядя? У меня есть убеждения и твёрдость в словах и данных мною обещаниях. Да, будет трудно, и я не обманываю себя в ожиданиях, но, не сделав шаг, не осилишь дорогу, правда же? А в трудный момент я не спасую, не оступлюсь. Это я про себя знаю.

На этих словах дядя Аскольд обхватил Олега за плечи, притянул к себе и, рассмеявшись, произнёс:

– Да, в упорстве ни тебе, ни Светозару не откажешь. Наша порода. Сам привык доводить любое дело до конца, прежде чем приступать к новому. Насчёт Радомира… Ведаю о вашем давнишнем противостоянии и разделяю твоё отношение к нему и его отцу, многие действия и порядки которого я не одобряю, но скажи, не считаешь ли ты, что в этом противоборстве ты сделал всё, что мог? Сейчас отступить, хлопнуть дверью, уйти – это и есть свернуть с пути, прогнуться перед трудностями. Все ли ты способы попробовал? Все ли ключи подобрал от этой двери? Думал ли ты об этом?

С задором в горящих глазах Олег ответил:

– Много думал об этом я, дядя, и потому хочу уехать, чтобы потом вернуть должок Радомиру и его своре. Я не бросаю эту дверь, а лишь хочу поискать правильные ключи где-нибудь, помимо родного городища. Потом обязательно вскрою этот замок, а ещё лучше – разрублю его. Здесь, в Снежинграде, всё крутится вокруг воли посадника, и я не вижу себе достойного поприща. Одни шугаются меня, памятуя, видимо, об отце, другие втихаря поддерживают, а может, общаются только во многом из-за тебя. Иначе и совсем не стали… Как я не стараюсь, чувствую себя изгоем.

Дядя тяжело вздохнул, и всё так же неспеша они пошли дальше по дороге.

– Гнев твой праведный, но никогда не одобрял я чувства мести и желания устроить возмездие за старые обиды. Помнишь, зимой мы часто играли в игру «царь горы»? Так вот, на этой горе царю всегда одиноко. По праву сильного он туда забрался, но рядом с собой ему уже никого не поставить, ни друзей, ни родных, ни соратников, и потому любому правителю приходится ох как тоскливо. Запомни это, и никогда, я надеюсь, ты не испытаешь бремя этой ноши! Потому не надо считать себя изгоем, и подумай над тем, что, возможно, отцу Радомира пусто и тревожно живётся в княжеских палатах, так как он знает, что многие из старейшин и купеческой знати жаждут оказаться на его месте, свалить с царской горы. Самые одинокие – это они там, а не мы. Им некому доверять и поговорить по душам.

– Верно, дядя, я как раз хочу найти друзей по себе, соратников с такими же взглядами и устремлениями, знаниями, чтобы вместе терзать любимое поприще, идти на подвиги и свершения. Жажду применить себя в деле плечом к плечу с простыми парнями, как я, которые бы всем сердцем желали перемен, справедливости и причастности к чему-то большему, чем простая жизнь ремесленника и пахаря, – горячился Олег.