Сказаниада - стр. 34
Соловей закатил глаза:
– Одноручный весит меньше, вырастает скорость, на один удар можно ответить серией. И если в одной руке у тебя легкий меч, во второй может быть щит, второй меч, топор или кинжал. А когда одним клинком заняты обе руки, возможности падают и в скорости, и в защите, и в нападении. На вторую руку приходится вешать дополнительное оплечье, чтобы выступало щитом, а это, опять же, дополнительный вес. Ну-ка, надень мою кольчугу.
Георгий уже примеривал ее, когда Соловей лежал без сознания, но с удовольствием влез в стальное кружево еще раз.
– Ого, – вырвалось у него, как и при первом надевании.
– Вот тебе и ого, а это всего лишь кольчуга. Мужчине в полном доспехе надо драться самому и близких защищать. Теперь надень поножи и наручи.
Налокотники Соловей назвал наручами, а наколенники оказалась поножами. Такую информацию Георгий тоже наматывал на ус, хотя усов, как и бороды, не носил. Каждое утро он брился острым ножом и всегда выглядел свежо и по-молодецки.
Елена, снова в сарафане и лаптях, вышла куда-то из дома, Соловей указал на нее:
– Возьми меч и догони Елену. Посмотрим, насколько ты готов к жизни настоящего мужчины.
Елена радостно бросилась прочь, она с удовольствием подыгрывала Соловью в такие моменты. Но, похоже, ему просто нравилось смотреть, как во время бега развеваются ее роскошные волосы, колышется грудь и взлетают голые ноги. Георгий мог бы пробежаться и без погони, замена реальной Елены виртуальным противником на смысле тренировки никак не сказалась бы.
Внутренний голос бубнил что-то еще, а Георгий уже мчался за Еленой. Хотелось поймать и наказать за легкомыслие, и наказать так, чтобы она прочувствовала состояние любимого человека.
Мотивация прибавила сил. Килограммы железа словно потерялись, глаза видели только спину и чудесные волосы – Елена не носила платка, и Георгий ее в этом поддерживал. Скрывать такую красоту под несуразной тряпкой – преступление против человечности. Сейчас красота вызывала раздражение. Догнав в несколько прыжков, он толкнул Елену на землю и навалился сверху.
– Ты чего? – Она попыталась спихнуть его, но хватка оказалась крепкой. – Ты меня пугаешь. Отпусти.
– Тебе хорошо со мной?
– Потом поговорим, хорошо? – Елена выбралась из-под Георгия и оправила одежду. – Едва не порвал. И запачкал. Теперь снова стираться. Думаешь, легко?
Он тут же вспомнил, как она стирала вещи Соловья. Возмущением тогда даже не пахло, ее лицо сияло от осознания необходимости и правильности поступка.
Спасти и выходить раненого – действительно благое дело.