Сказ про Заказ - стр. 4
И выходило по одному «Митьке Пупкову». Ушлый и осторожный, он качал головой: «Да кто ж от таких денег откажется»… При этом, сидя на лавочке и глядя на проносящуюся кавалькаду ветродуев, грозно бросил:
– Ща с карабина так бы и загребенил… – И с досады сплюнул, на что Кирюха живо отозвался:
– Да я тебе дам карабин!
Кирилл был неистов. Его колотило от возмущения, что в считанные годы реку не только вычистили, но и превратили в турзону. «Ты понимаешь, я приезжаю туда – а там материк! Ещё ладно бы нефть нашли, понятно – не попрёшь. А тут трое коммерсов реку закрыли! Я теперь не житель, а обслуживающий персонал!» А Петро добавлял: «И главное – как неруси: нам дико через сограждан переступить, а имя́ нет! Вот чё прибыль с людьми делат!» И снова вступал Кирюха: «Они и меня заставляют так же относиться к людям! Для меня это противоестественно. Я не могу так жить!»
Вот Андрюха уже несколько лет и пробивал заказник, где запрещён туризм и рыбалка для приезжих. Шёл вслепую, не зная расставки сил, подозревая всех и вся, и только появление нового губернатора сдвинуло дело с мёртвой точки. Губернатор был книгочей, шпарил наизусть Пушкина, а книга Андрея стояла у него на полке меж Распутиным и Астафьевым.
Но губернатор был далеко, а для запуска заказника нужна была Звирина подпись. Звира же долбила министерство «сигналами», передёргивала, народ, мол, против, «наших мужичков и так обложили, дальше некуда. Я их в обиду не дам».
– Андрей, подымайся. Все на ногах давно! – резанула Настасья, невестка. – Мужики сказали, по воду что б ехал. Воды ни грамма нету дома. Стирка колом стоит. Сеть высмотри, не забудь… – И добавила вдруг бессильно: – Ой, чё-то охота сижка малосольного… – Она была беременная. – А! И Петро про заказ этот спрашивал.
Приятно было ощущать через ватное одеяло ровное печное тепло. Он специально не стелил матрас – любил спать на жёстком и чувствовать нагретый кирпич… «Как обычно – Петро недоделал – на Андрюху, Кирька недоделал – на Андрюху – вообще хорошо устроились, поди плохо, когда собственный брат на печи есть?!»
– Да иду, иду, – проворчал Андрей и потянулся, соскочил на пол, слыша, как Настасья пошла в сайку управляться и, выходя во двор, продолжала бубнить:
– Сеть не смотрена неделю, а ему хоть кол на башке чеши. Братовья пашут, как проклятые, а этот как обычно…
Говорила освобождённо, вроде как не Андрею, а ещё кому-то: справедливому, готовому внимать с благодарным возмущением. Были бы рядом тётушки, заплескали бы руками, заподдакивали: «Ой не говоре, пошто не живётся-то по-людски-то, вон Генка на что уж бич, а на вахту устроился, на человека похож стал. Жениться собрался. А этот ни пить не пьёт, ни дело ни делат. Вообшэ не в родню пошёл. Марью-Царевну он, видите ли, ждёт… Лучше бы дом достроил»…