Скандальный поцелуй - стр. 8
Он имел особый талант присматривать за тем, что любил.
Озорные искорки в глазах Вайолет слегка померкли.
Вот так-то лучше.
– Добрый вечер, джентльмены, – произнесла она приятным голосом, чуть менее радостным, чем могло бы быть, если бы Майлс не осадил ее строгим взглядом. – Я хотела бы представить вам мою дорогую подругу мисс Синтию Брайтли.
Майлс едва удержался, чтобы не фыркнуть при слове «дорогая».
Восхищение на лицах двух заядлых шахматистов было очевидным и трогательным. Они были привязаны к Вайолет – знали ее с младенчества и восхищались ее проделками, – но мисс Брайтли они видели впервые. С минуту они взирали на нее с безмолвным восторгом, прежде чем отвесить поклоны и вежливо поприветствовать обеих девушек.
«Что ж, красота подобна королевскому званию, – подумал Майлс. – Она требует поклонения, а также вызывает благоговение, неприятие и подобострастие – все одновременно. Конечно, все хотят занимать место при дворе – независимо от того, какие чувства испытывают к монарху. Но Синтия – не настоящая красавица. У нее слишком большие глаза и слишком полные губы».
К сожалению, аналитический подход никак не повлиял на то, что происходило с телом Майлса.
Потому что пришла его очередь склониться над рукой мисс Брайтли.
Когда же Майлс снова выпрямился, ему опять пришло в голову, что он не столько видит, сколько чувствует ее. Чувствует так, что даже его кожа, казалось, горела.
Синтия не выказала никаких признаков узнавания, но он ощущал исходившее от нее обаяние – оно обволакивало его словно кокон, и он сразу понял, что оно направлено на него.
Майлс был мужчиной, но не дураком. И если Синтия Брайтли здесь, в Суссексе, к тому же – без мужа или жениха…
Значит, в Лондоне случилось что-то непредвиденное.
Это умозаключение, видимо, отразилось в его глазах, потому что ее глаза чуть потемнели.
Майлс напомнил себе, что он всегда ее недолюбливал. Эта мысль помогла ему взять себя в руки. В конце концов – он Редмонд. Поэтому его манеры безупречны, как выдержанный коньяк, и так же инстинктивны, как дыхание. И он наверняка сумеет сказать что-нибудь разумное и любезное.
– Мне нужно идти, – пробурчал Майлс и, повернувшись, двинулся к бару.
Четыре рта приоткрылись в безмолвном «О» за его спиной.
Майлс был не менее удивлен, чем все остальные. Он испытывал головокружение – словно толкнул маятник, а тот сбил его с ног, вместо того чтобы отклониться.
Тем не менее он целеустремленно пробирался между посетителями и наконец приблизился к своему младшему брату Джонатану, стоявшему у бара. Тот что-то сказал Полли Готорн, заставив ее хихикнуть. Это был хороший признак, поскольку Полли, как почти каждая женщина в Пенниройял-Грин в возрасте от семнадцати до восьмидесяти лет, была влюблена в Колина Эверси и восприняла его женитьбу близко к сердцу (Майлс давно уже заметил, как она бросала мрачные взгляды на жену Колина).