Скандальный поцелуй - стр. 7
Вайолет сделала вид, что не заметила Колина Эверси, и потащила Синтию к столику, за которым сидели двое мужчин с шахматной доской и с аккуратно расставленными на ней черными и белыми фигурами и еще один, помоложе, – крупный, смуглый, со строгим выражением лица и в очках.
«Ах да, конечно… Старший брат Вайолет, мистер Майлс Редмонд. Он… имеет какое-то отношение к насекомым», – смутно припомнила Синтия.
Увидев свою сестру, приближавшуюся вместе с Синтией Брайтли, Майлс замер. Он ни разу не видел Синтию с того вечера и, естественно, не сказал никому ни слова о том, что услышал. Но в тот сезон она была предметом светских сплетен – неизменно присутствовала в бесконечных разговорах, которые велись в клубах и салонах. Он слышал о безрассудных гонках экипажей, где победителю доставались все вальсы мисс Брайтли, слышал о томах чудовищных стихов, что слагались в ее честь, и о бесчисленных пари, которые заключались в «Уайтсе» относительно того, кто же в конечном итоге добьется ее руки.
Множество мужчин осаждали ледяную мисс Синтию Брайтли, и она поощряла все это – так по крайней мере говорили, отчасти осуждая ее, отчасти восхищаясь ею.
Майлс выпивал в «Уайтсе», когда узнал о ее помолвке с графом Кортлендом, наследником огромного состояния. Хотя эта новость не имела к нему никакого отношения, она странным образом подействовала на Майлса – он был озадачен и неприятно удивлен. Но тут же, как истинный джентльмен, всегда готовый совершить правильный поступок, присоединился к общему тосту за удачу Кортленда. Он пил всю ночь, пытаясь заглушить странную пустоту в груди, и в конце концов его вынесли из «Уайтса».
Вайолет и мисс Брайтли почти добрались до них. Майлс же уставился на пальцы сестры, сжимавшие руку Синтии. Он все еще не мог ясно мыслить, хотя обычно его мысли текли так же свободно, как кровь по жилам.
Впрочем, ему удалось встать – благодаря хорошему воспитанию. Кук и Калпеппер тоже поднялись.
Не решаясь взглянуть на Синтию, Майлс устремил красноречивый взгляд на свою неуправляемую сестру.
– Я не могу обманывать тебя, Майлс, когда ты на меня так смотришь, – посетовала однажды Вайолет. – Это как смотреть в глаза собственной совести.
Майлс тогда рассмеялся. Он умел смеяться, и его братьям и сестре нравилось смешить его.
Но он являлся, пожалуй, единственным человеком, способным заставить Вайолет испытать раскаяние. Отец был к ней снисходителен, Лайон, которого она боготворила, баловал ее, Джонатан дразнил, а их мать приходила в отчаяние от ее выходок. Майлс же был единственным, кто присматривал за ней.