Скальпель и перо - стр. 7
И последний победный редут.
…Рядовые запаса
И маршалы
Нашу память
В бессмертье ведут.
Эта память -
Как миру послание
И дыханье
Грядущей весны.
В пояс кланяюсь!
В пояс кланяюсь!
Летописцам священной войны.
Леонид Попов, 1952 год
ВМЕСТО
ПОСЛЕСЛОВИЯ
В моих стихах так много седины…
Я не боялся в этом повториться.
Я очевидцем был, как говорится,
До той поры невиданной войны.
За восемь суток часу не поспать
В бою за безымянную высотку.
Казалось, друг мой из железа соткан,
Он поседел в неполных двадцать пять.
Считают: мудрость – спутник седины.
Философы всегда седеют рано.
Я чту в сединах наших ветеранов
Спрессованную мудрость всей страны.
Но здравому рассудку вопреки,
И по наитью странного порядка,
Порою в моду входят парики
С замысловатой проседью на прядках.
А седина – не только за войну.
Она за труд! О том давно известно.
Носите же на славу седину,
Но только заработанную честно.
ИЗ СТРАШНОГО ПРОШЛОГО
Как они людей травили,
Заживо бросали в ямы -
Этот самый Джугашвили,
Им в подмогу Микояны.
Я ничуть не упрощаю -
Нагляделся инквизиций,
Я лишь память укрощаю
С новых, с нынешних позиций.
Что поделаешь с тобою?
Всё, что свято взято с бою?
Эта память сердце гложет.
Буду жить, коль бог поможет,
С этой неусыпной болью.
Неизбежно отраженье -
Всё история восславит.
А за боль и униженье
И его и «окруженье»
По своим местам расставит.
Я лишь совестью болею.
Разве позабудешь это?
Претерплю! Преодолею!
И вперёд! К добру и свету!
***
«Пока я мыслю – я живу» -
Увы, и мудро и банально.
Уж где-то за ночным кордоном
Отгрохотало: «С Новым Годом!..»
А я порою не пойму,
Что переносно, что – буквально?
Живу. А за моим окном -
Небес послойные морщинки.
И засыпают тихим сном
Декоративные снежинки.
И кипень снежная берёз
Застыла будто бы в гипнозе.
И где-то бродит Дед Мороз
Вокруг больницы на морозе.
А лента памяти моей
Течёт отрывочно – кусками.
Как будто тысячи кунсткамер
Калейдоскопом перед ней.
И так до самого утра -
Et cetera, Et cetera…
МОЯ ПРЕДНОВОГОДНЯЯ НОЧЬ
Не жалуюсь. Жестокие уроки…
Ни ёлок, ни бокалов, ни друзей.
Уходит год.
Дежурный пост у койки.
И рушится иллюзий колизей,
Как обречённый Венецианский,
Который воды жаждут сокрушить.
Мне б Вотчала…
Не калий же цианистый!
Поскольку, прямо скажем -
Надо жить!
Как отодвинуть роковые сроки
В ущербно-изнурительной тиши?
И вот пишу, хоть знаю: эти строки -
Не больше чем гимнастика души.
В ушах то гром, а то – пчелиный улей,
То птичья трель, то дальние бои…
…Уснуть бы мне…
Но только б не уснули
Бессонные артерии мои.
Уж за окном и за больничной дверью
В снежинках наплывает тишина…
Я верую,
я верую,
я верю -
Придёт моя Победная Весна.
СЛОВО