Скальпель и перо - стр. 9

А время набирает ускорение,

Как сны – отгрохотавшие бои…

Наденьте же нашивки за ранения,

Однополчане верные мои.

ДРУГУ, ЖЕНЕ

Надпись на книге стихов

Константина Симонова

Шла страной

Военная страда…

Чтобы лихолетье победить,

Мне Сурков и Симонов тогда

Помогли нежней и злее быть.

Я читал стихи и на пути

Сокровенно думал о тебе,

Чтоб собою быть,

Чтоб обрести

Должную уверенность в себе.

Я тогда, конечно, понимал -

Бой есть бой.

И жизнь и смерть – в бою.

И к груди сильнее прижимал

Карточку помятую твою.

Образ твой томился впереди.

Я шагал сквозь миномётный вой

С автоматом верным на груди,

Со стихами в сумке полевой.

из семейных альбомов. Ида Вениаминовна Попова – жена Л. П. Попова

«Жди меня» -

писал я под огнём.

Жил тобой в решающей борьбе…

… Вот как много сохранилось в нём -

В томике, подаренном тебе.

Май 1945 года

ДУЭЛЬ

Идёт артиллерийская дуэль.

..Рванул снаряд под самый корень ели.

И, ветви распластав, упала ель.

О как они – дуэли – надоели!

Палят без цели. Бьют по площадям.

Вслепую бьют по нашему квадрату.

То здесь султан огня, то там, то сям.

Выматывают душу у солдата.

Я слышу озорной весёлый крик.

Оглох почти, но этот крик приемлю -

Бодрит мне душу боевой комбриг:

–Не бойся, эскулап! Держись за землю!

Вдруг нимбом поднялась седая гать,

Крупнокалиберным рвануло землю с хрустом.

Я смутно начинаю постигать

Азы артиллерийского искусства.

Всё верно: непременный атрибут

Любой войны – огонь, в снаряд обутый.

Признаться, кошки на душе скребут

От этого – будь проклят! – атрибута.

Я мудро философствую: примат

Огня с металлом над живым солдатом.

А в сущности, ведь это – Дантов ад.

И, обозлившись, он, живой солдат,

В казённик вбив очередной снаряд,

Ответным бьёт, покрыв фашиста матом.

О как минуты медленно текут!

Мы на прорыв ждём нового заданья.

И вдруг -

в окоп

прямое попаданье,

Затем -

прямое -

в полковой медпункт…

Заплачет горько по убитым мать,

Счёт потеряв кровавым дням и суткам.

И вдруг, каким-то там

Вторым рассудком,

Я начинаю жутко понимать

Во всей вот в этой беспощадной мгле

Немыслимость того, как говорится,

Чудовищность всего, что здесь творится,

Нелепую жестокость на земле.

Но тотчас мысль становится острей -

Я осенён как благостною вестью:

Из наших справедливых батарей

Ударит всенародное возмездье.

Кляни себя и на судьбу не сетуй!

Я это утро с ночи сторожу.

Бегу в киоск за утренней газетой

И в ней… своих стихов не нахожу.

И я шучу: знать не бывать фортуне…

Но строфы жгут, слова-глаголы жгут.

Стихи мои!

Они страдают втуне.

Их нет пока. Они во мне живут.

***

Памяти друга – капитана медицинской

службы Сергея Алешкевича

…Застыли каски у окопной бровки.