Скачок. Психология духовного пробуждения - стр. 53
Еще в одном великолепном стихотворении, «Предвестия бессмертия» (которое я уже упоминал выше, сравнивая его с «Шепотом небесной смерти»), Вордсворт описывает, как свежее и яркое восприятие детей позволяет им видеть мир «в убранстве небесного света» и видениям этим присуще «величие и свежесть сновидения». Однако же, став старше, мы удаляемся от «небес» своего детства. «Тюремные ставни закрываются» и дивные детские видения меркнут, сменяясь «сумраком обыденности» [59].
Это очень выразительное описание того, как меркнет естественная пробужденность, впадая в «сон», по мере того как мы взрослеем. Однако, похоже, сам Вордсворт избежал этого процесса погружения в сон. Даже в возрасте 75 лет он сумел написать стих «Мила, прекрасна и чувствительна», в котором рассказывает о том, как изумила его красота горной маргаритки, пробудив в нем способность «беседовать с Природой в чистом согласии» [60].
Хотя мы очень мало знаем о жизни Уильяма Блейка, но скорее всего этот поэт и живописец, который был почти современником Вордсворта, тоже жил в состоянии естественной пробужденности. В своих стихах Блейк рассказывает, что он может видеть «небеса в полевом цветке» и ощущает «вечность в часе» [61]. Он был настолько чувствителен к «бытийности» вещей, что, по свидетельству друзей, мог часами с восторгом созерцать узоры на древесной коре. То же самое, по всей вероятности, относится и еще к одному английскому поэту XIX века, Шелли, в чьих стихах мы наблюдаем то же самое острое осознание пронизывающей мир духовной силы, какое есть у Вордсворта. В знаменитом стихотворении «Гимн интеллектуальной красоте» Шелли описывает это явление как «величественную тень некой скрытой Силы», которая «незримо парит среди нас» [62].
Мы можем вспомнить много других пробужденных поэтов и писателей… Наверняка им можно было бы посвятить целую книгу (что я, возможно, и сделаю когда-то). В одной только американской литературе есть такие фигуры, как Эмерсон, Генри Дэвид Торо, Эмили Дикинсон, Э. Э. Каммингс, Генри Миллер и Робинсон Джефферс, которые, вне всяких сомнений, были хорошо знакомы с состоянием пробужденности. Много очевидных пробужденных литераторов мы наблюдаем и в Европе – например, немецкий поэт Райнер Мария Рильке, великий немецкий прозаик Герман Гессе, французский поэт-романтик Ламартин.
Кроме того, есть множество живописцев, для кого пробужденность, по всей видимости, является естественным состоянием. В изобразительном искусстве романтизм проявился столь же ярко, как и в поэзии. Такие художники, как Констебл, Тернер, Каспар Давид Фридрих, а также американцы Томас Колул и Джордж Иннесс, очевидно, воспринимали природу с необычайной остротой – за пределами функционального автоматического восприятия, свойственного состоянию сна, и, вне всяких сомнений, ощущали свою тесную связь с этим миром. Подобно тому как Вордсворт и Уитмен владели литературными инструментами, позволявшими им передать свое духовное видение и глубокие озарения через поэзию, эти художники обладали необходимыми навыками, чтобы воплотить свой восторг и свой опыт соприкосновения с запредельным в живописных полотнах. В художниках, как и в поэтах, мы часто наблюдаем отчетливые признаки пробужденности – в частности, эта тенденция наблюдается на протяжении всего XIX века среди импрессионистов: Моне, Писарро, Ренуар, Ван Гог… Можно предположить, что большинство великих художников, работавших до начала ХХ века, в той или иной степени отражали в своих работах пробужденный взгляд на мир – до тех пор, пока импрессионизм и натурализм не вышли из моды, уступив место абстрактному и концептуальному искусству.