Система Романова – русский внутренний стиль - стр. 5

В другое время я бы вообще не понял, о чем он говорит. Но страх заставил меня перенести внимание на низ живота, и мгновенно стало лучше. Как будто закрыли дверь, и сквозняк, уносящий тепло, прекратился. И мне сразу стало интересно, почему так происходит.

– Когда воля, внимание и ум направлены на внешний мир, внутренняя энергия растрачивается, а когда они собраны внутри – энергия накапливается, – объяснял Сергей, словно услышав мои мысли.

–Любишь ты энергию везде приплетать, –добродушно заметил Роман Романович.

– А как еще объяснить?

– Мне говорили, что это способ отделить внутреннего человека от внешнего. Но можно и через энергию.

– А кто говорил?

– Православный монах знакомый.

– А почему именно низ живота?

– Просто это центр тела, если бы у него (тут очевидно речь шла обо мне) в центре росли уши, то я бы сказал ему войти умом в ухо.

– А это точно православная практика? – смеясь спросил Сергей.

– Да, противники называли этих монахов пуповушниками, за то, что они входили умом в сердцевину и молились оттуда.

– Вообще ничего такого не слышал.

– Современная православная церковь стесняется этого направления своего монашества.

– Почему?

– Из-за плохой репутации чрева, как вместилища пороков. А вот сердце, которое время от времени начинает трепыхаться, как у кобеля, учуявшего течную сучку, считается обителью высоких чувств. Поэтому со временем сердечное место стали искать именно в области физического сердца, а не в центре тела, не в сердцевине.

– А на сколько это, вообще, соотносится с Евангелиями?

– Напрямую и соотносится. Иисус заменил низменный процесс поглощения материальной пищи – поглощением божественного.

– “Я – хлеб божий”, – процитировал Сергей.

– Вот именно. Достаточно заменить низкое на высокое и чрево становится вместилищем божественного, сердцевиной, сердечным местом.

– А что было с теми монахами, которые концентрировались на физическом сердце, – спросил Сергей.

– И так можно – лишь бы внутри, но сложнее и связано с перепадами эмоций, требующих особого контроля.

– Главное – лишить внешний мир внимания? – продолжал разговор Сергей.

– Да, в дальнейшем отцы церкви специально говорили очень расплывчато о конкретном положении сердечного места.

Я чувствовал, что силы ко мне возвращаются, и даже открыл глаза. Но зря это сделал, потому что в сумерках комната стала казаться угрожающей. Я потерял концентрацию на сердцевине и опять оказался прижатым к кровати, словно засыпанный мокрым песком. И снова отключился.

Проснувшись утром, совершенно здоровым, я сначала не мог понять, где нахожусь. Вспомнил, что был болен и меня здесь лечили. А пока одевался вспомнил и услышанный разговор, и свои видения. Все было очень странно. Захотелось незаметно сбежать. Но незаметно не получилось. Вошедшая в комнату Софья объявила, что мое обучение началось вчера, и что сегодня вечером я должен вернуться – она мне покажет комплекс с полотенцем.