Сиреневый ветер Парижа - стр. 2
Я с усилием приподнимаю голову. Этого я еще не видела. Щуплый подросток с бледным настороженным лицом смотрит на меня как на привидение. Музыки больше нет, музыка умерла. Я даже не заметила, как она умолкла.
– Что делать-то будем? – раздраженно спрашивает первый.
Тиаго – тот, что в красной футболке, – насмешливо фыркает и сплевывает себе под ноги. Четверо остальных застыли в растерянности. Их контуры расплываются, поэтому, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, я закрываю глаза.
Этот запах… Запах кожи и бензина с привкусом пыли. Черт возьми, где же я? Во что я вообще вляпалась?
Я открываю глаза, осторожно пробую пошевелиться – и стукаюсь головой обо что-то металлическое.
– Надо бы с ней поговорить, – произносит второй голос.
Я скашиваю глаза на его обладателя. Насмешник, пару минут назад обозвавший меня «свеженьким трупом», похоже, самый старший в этой компании.
– Вот ты и говори, – бурчит первый.
Насмешник откашливается.
– Мадемуазель! – торжественно начинает он. – Не угодно ли вам…
Тиаго прыскает. Он снова врубает свой магнитофон, но тихо. Удав урчит, вполголоса изрыгая рэп.
И тут я внезапно слышу чей-то чужой, далекий, надтреснутый голос, с усилием выговаривающий французские слова:
– Где я?
Они изумленно переглядываются. Господи, неужели это произнесла я? По их лицам я вижу, что да.
– По-моему, она не в себе, – замечает первый с некоторой опаской и, подкрепляя свои слова жестом, выразительно стучит пальцем по виску.
Ягненок пожимает плечами.
– Если бы тебя оглушили и засунули в багажник…
Запах бензина. Металл. Теснота. Вот, черт возьми, что это значит! Я не могу сдержать дрожи. Крышка багажника нависает надо мной точь-в-точь как крышка гроба.
– Надо ее вытащить оттуда, – решительно говорит Ягненок.
Он протягивает мне руку, его примеру с секундным опозданием следует Насмешник, который давится фыркающим хохотком. С их помощью я кое-как поднимаюсь и, собрав свои члены (как написал бы член Союза писателей), вылезаю на свет божий. Но ноги у меня подкашиваются, и, когда я чувствую, что стою на твердой земле, силы покидают меня. Я шатаюсь и хватаюсь за плечи Ягненка. Со стороны, наверное, это выглядит смешно. Тиаго прыскает.
– Это ваша тачка? – спрашивает неприязненно первый, вихрастый широкоплечий Дидье, который в их банде, очевидно, считается за главного.
Я оглядываюсь через плечо на ту самую bagnole[1], о которой идет речь. Машина как машина – черная, не то чтобы новая, но и не слишком старая. Я ее вижу впервые в жизни и отрицательно качаю головой.
– Нет… Это не моя.
Главарь переглядывается с Насмешником. Оба озадачены и даже не пытаются этого скрыть. По совести, мне бы тоже следовало удивиться, но мне настолько плохо, что на какие-то эмоции просто не остается сил.