Синора Ависсу - стр. 50
− Тут электричество называют словами «энергия» или «сила», – заметил Габров.
− А в этой книге, похоже, собрание описаний разных произведений искусства, – сказала Ирина, открыв другой «талмуд».
Половина всей литературы была религиозной, а в книгах по технике друзья не могли разобраться без помощи специалиста.
Лишь Егоров только и делал, что периодически угощался из графина с тёмной жидкостью, оказавшейся безалкогольным напитком, похожим на «Байкал», только негазированным.
В помещение вошёл «чёрный».
− Изяслав, сын Евгения.
− Это я, – откликнулся Егоров.
Боец в чёрном сделал приглашающий жест в сторону двери. Слава прошёл в соседнее помещение. Через пятнадцать минут позвали Владимира, затем пригласили Габровых. Наконец боец пришёл за Николаем и Ириной.
В соседнем помещении за кафедрой сидели несколько бородатых мужчин в возрасте от 40 до 60 лет, хотя приглашённые помнили, что синоряне живут дольше и старость у них внешне проявляется слабо. Люди за кафедрой оказались боярами и священниками. Они задали по нескольку вопросов каждому, затем, посовещавшись, выпустили в ещё одно помещение, которое было меньше, чем первое. Там гостей Синора представили отряду катафрактов в чёрной форме – зелёную форму носили аколиты. «Чёрные» воины на этот раз были без шлемов и защитных масок. Возглавлял их катафракт-полковник Василий Евграфович – русобородый человек в чёрном кафтане, которого друзья видели вчера с Иакинфом и Юлией. Он ознакомил гостей с приблизительной программой того, в чём им вскоре предстоит принимать участие.
К одиннадцати вечера по московскому времени катафракты сопроводили своих подопечных в зал, куда друзья телепортировались днём с Иакинфом, затем начали отправлять каждого прямо домой. Всем оставили по одному «извиэстнику». Так синоряне называли маленькие круглые устройства, не больше карманных часов, представлявшие собой маячки для телепорта.
На следующий день была назначена новая встреча в студии Бочкарёва, снова в 16:00.
Никто так и не решился отказаться от службы, а Николай даже отважился поселить жену и дочку в Кляземце. Ирина согласилась с решением мужа, а вот Габрова, на аналогичное предложение своего супруга, ответила категорическим отказом:
− С какой радости мне в четырёх стенах сидеть? Антиквары может им и не очень нужны, но я же по первому образованию психолог. Может быть, пригожусь в этом качестве.
Через неделю Василий Евграфович сообщил, что все должны предупредить родных и близких об отъезде из Москвы на несколько месяцев. Друзья так и сделали, сказав, что едут большой группой в совместное путешествие для творческих изысканий. После этого начался основной этап их испытаний.