Синдром властного негодяя - стр. 20
– Никогда, – бросил он и потащил меня в другой угол кабинета, к мягкому дивану и аквариуму с рыбками. – Тебе конец без моего курса. Это как отпустить пациента с ножом в сердце полить дома кактусы! Позволить назвать ребенка в честь умершей кошки – к такой семье у меня немало вопросов.
Мягкая спинка и сидение обволокли меня со всех сторон, помогли согреться и немного успокоиться, собраться с силами и решительно потребовать свои деньги.
– Это не самая моя большая проблема…
– Конечно! – согласился Доктор даже чересчур поспешно, а после поплотнее упаковал меня в диван, задействовав подушки, плед и пуфик под ноги. – Тебя ведь могли назвать Муркой, Барсиком или Ахтыжзаразой. Кошку моего брата зовут именно так.
Затем Доктор резко отсел от меня и потер переносицу.
– Братик мой, брат! Братюнюшка, братан, брательник! Какой же он прекрасный человек, хотя так и не вернул спиннинг после зимней рыбалки семнадцатого года.
– Вот видите, и у вас есть проблемы с семьей. Никто не живет стопроцентно счастливо. Зато деньги могут решить часть проблем…
– Твоих – нет. Только моя методика! Но если до Нового года ты не почувствуешь улучшения и стремительно приближающегося счастья – так уж и быть, верну часть платы за сертификат. Заодно куплю чулки с широкой кружевной резинкой по краю. Спорим, в таких ни один Дубровский не останется к тебе равнодушным?
– Мне не нуж…
– Оп-па! Я их уже купил. И уже сделал первый шаг к твоему исцелению! – Доктор снова не дал мне договорить: подсел ближе и вытащил из кармана аккуратно свернутые чулки. Очень черные, очень сетчатые и очень кружевные по краю. Такие не наденешь, если планируешь выйти из дома. Тем более не наденешь при Дубровском. Понятия не имею, зачем мне такие могут пригодиться. Отдать маме отчима под сушку лука? Она как-то просила.
Но Доктор, кажется, вовсю практиковал пронзание разума, потому как закатил глаза, а чулки запихнул в мой рюкзачок, как раз в отдел с инструментами. Капрон, жвачка, пассатижи – вот все, что нужно сильной и независимой женщине из двадцать первого века. А еще умение добиваться своего и твердо говорить «нет».
– Денис может и не согласиться, – попробовала я зайти с другой стороны.
– А мы ему сейчас позвоним. У тебя же есть номер?
Конечно нет. Зачем бы мне эти цифры? Кроме трех провалившихся свиданий, с Дубровским мы не общались. Но Док не сдавался: вышел из кабинета, долго ругался с кем-то под дверью и нервно расхаживал по приемной. Я пока уселась поудобнее, прикрыла глаза и задремала. Все же ночь тяжелая, диван у Дока удобный, а бурная трудовая молодость приучила меня спать и в любых условиях. Снился почему-то Ден в костюме султана, выбирающий себе наложницу на невольничьем рынке. И я, в качестве товара. Дубровский подошёл, скривился, после прошел мимо.