Синдром одиночества - стр. 25

Аля смотрела на мужа спокойным, но пустым взглядом. Перед ней стоял ласковый и нежный, быть может, даже любящий муж. Но видела она обезображенное животной страстью лицо. Тело ее еще ныло от его грубых объятий. Душа ее была растоптана насилием.

Аля, не произнеся ни слова, тихо прошла в ванную. Ей хотелось как можно быстрее смыть с себя всю грязь этой ужасной близости и перенесенное унижение.

Дымов остался сидеть у стола на кухне. Он обхватил голову руками и тихо шептал:

- Что я творю? Что это было со мной? – раскаяние было искренним. Ему было жаль жену. Было стыдно за свою слабость и дикую необузданность вдруг прорвавшейся страсти.

12. Глава 12

Раскаявшийся грешник

С утра пораньше Дымов приготовил жене кофе, тихонько подошел к ней спящей и поцеловал в щеку. Лита вздрогнула. Сразу вспомнила ночной кошмар. Вставать не хотелось. Общаться с мужем – тем более. Но надо было встать с постели, одеться самой и собрать в детский сад Дашутку.

Завтракали молча, щебетала только Дашка. Она еще удерживала этот союз от окончательного развала. Она была единственным светлым пятнышком в жизни обоих.

- Папулечка, ты сегодня придешь пораньше с работы? – ластилась она к Аркадию. – Ну пожалста, ты так давно не играл со мной. -  Аркадий нежно обнял дочь:

- Сегодня точно приду рано, - он виновато взглянул на жену.

Аля старалась не вмешиваться в их разговор. Даже смотреть в сторону мужа не хотелось. Было только одно желание – поскорее уйти на работу, чтоб даже голоса его не слышать. И вообще, она понятия не имела, как дальше жить под одной крышей. Хотелось бежать в ЗАГС и немедленно разводиться. Но Дашенька, как же она привязана к Аркадию. Да и он души в дочке не чаял.

***

Дымов встречал их у ворот детсада. В руках у него была огромная кукла для Дашутки и скромный букет ромашек – жене. Этот странный тандем в муже – романтичность и жесткость всегда удивляли Литу. Вот и сейчас она понимала, что этими милыми цветами Аркадий хотел напомнить ей о былых чувствах, о радостных днях в их жизни.

Но вместо умиления ей вновь (уже который раз за день!) вспомнилось лицо мужа, искаженное то ли злобой, то ли страстью. И опять острая боль – не физическая, а уничтожающая всякую возможность простить пережитое унижение, напомнила о себе.

- Папуля, я так тебя люблю, - щебетала Дашка, прижимая к себе куклу. – Мамочка, почему ты не берешь цветы? Они тебе не нравятся? А куда мы пойдем, пап? – поток вопросов был бесконечен. Аля, чтобы не испортить радость малышки, взяяла букет, не взглянув на мужа.

- Я хочу мороженое! – не унималась дочка. Ради нее Аля согласилась пойти с Аркадием в кафе. Так давно он не баловал их своим вниманием. Не хотелось отнимать радость у малышки.