Синдром одиночества - стр. 24
***
Дымов вернулся часа в три ночи. Тихий стук в дверь (чтобы звонок не потревожил Дашеньку) разбудил Алю. Вставать не хотелось. Впускать нагулявшегося на стороне мужа – тоже. Она лежала, не шевелясь, – пусть подумает, что она крепко спит.
По всей видимости, Аркадий именно так и решил. Стук в дверь прекратился. По лестнице были слышны его удаляющиеся шаги.
- Ну и пусть убирается! Сколько можно?! – в сердцах думала Аля. А самой было жаль и его, и себя, и мирно посапывающую дочку.
Ее насторожили непонятные звуки со стороны балкона. Она вдруг вспомнила, что не закрыла дверь. Страх сковал все ее тело. Подняться и закрыть балкон не было ни сил.
Звуки все приближались. Она услышала, как кто-то или что-то перевалилось через перила. С замиранием сердца, укрывшись с головой одеялом, Аля вся съежилась. От ужаса могла только считать чьи-то приближающиеся шаги…
Дымов стоял над ней молча. Его рука легла на плечо жены. Он слегка отдернул одеяло. Аля, напрягшаяся, как тетива лука, вскрикнула. Он приложил ладонь к ее рту:
- Тише. Дашу разбудишь.
Слезы обильно стекали по ее щекам. Еще не оправившаяся от страха, Аля отшвырнула руку мужа. Он, приложив палец к губам, кивком головы показал на дверь в кухню. Это было приглашение к ночному разговору.
Аля согласилась. Не хотелось препираться, шуметь, пугать спящую малышку.
Они сидели напротив друг друга. Коротенький халатик едва прикрывал колени Али, грудь ее еще тяжело вздымалась от пережитого волнения.
Дымов буквально пожирал глазами жену. В них было что-то дерзкое, злобное и алчное.
- Почему ты мне не открыла? – стараясь быть спокойным спросил он.
- Надоело.
- И что же тебе надоело? Я ведь не пью, люблю вас с Дашкой.
- Это ты называешь любовью! Ты как кот помоешный пробираешься по пожарной лестнице в дом! А все потому, что мы с Дашей тебе не нужны, и ты шляешься по бабам в поисках творческого вдохновения!
Слезы, ох уж эти женские слезы! Как они заводили Дымова. Он буквально терял способность соображать.
Аля даже не успела понять, что происходит. Дымов схватил ее в охапку и повалил на пол. Он поцелуем предупредил крик жены. Его жесткие губы буквально впились в нее. Искаженное лицо мужа нависало над сопротивляющейся женщиной.
Попытки освободиться от тисков его рук были бесполезны. Грубо овладев ею, Дымов стал осыпать поцелуями шею, грудь, все тело жены. Бережно поднял ее с пола, усадил на стул:
- Прости, прости меня, Аленький. Ты сама виновата. Я ведь не евнух. Сколько можно держать меня на голодной диете. – Аркадий с нежностью заглядывал в ее глаза. Улыбался виноватой улыбкой.